Онлайн книга «История Льва»
|
- Надо посмотреть этот мультик. Он сунул последний кусок котлеты в рот и с набитым ртом проговорил: - Котеты у тя намальные. - Спасибо, - Лев сдержанно улыбнулся. Хотя ему, конечно, было очень приятно. Он даже подумал, ровно на секунду, что дети бывают милыми. Может быть, и есть какое-то странное удовольствие в том, чтобы петь кому-то детские песни и готовить котлеты из детского меню. Но всё равно: сомнительная затея для двух геев. Лев и Слава [77-78] Из-за судов процесс усыновления затянулся на несколько месяцев и вопрос был закрыт только ближе к зиме. Лев ждал его, как чуда, способного избавить от страданий, словно в один день, едва Слава получит родительские права, всё прекратится: Слава станет прежним, Мики перестанет писаться в постель, а сам Лев счастливо заживёт в съемной квартире на два этажа выше. Но чуда не случилось, стало только хуже. Все эти месяцы Славино состояние терпело метаморфозы и некоторые из них казались Льву позитивными: например, агрессивность и раздражительность сошли на нет (возможно, из-за безрецептурных успокоительных на травках – кто знает?). Вот только то были хоть какие-то эмоции, а на замену им пришли полная деревянность и апатия. Лев видел, как Слава пытался бороться со своим состоянием самостоятельно: покупал валерьянку в драже и выпивал за один раз целую горсть таблеток. Когда понял, что не помогает, переходил на глицин, когда не помогал и он, начинал перебирать любые доступные препараты. Льву надоело за этим наблюдать, и он сказал, как есть: - Тебе это не поможет. - А что поможет? – нервно спрашивал Слава, у которого от напряжения разве что глаз не дергался. Или дергался? Лев бы не удивился, заметив и такое. К тому моменту у Славы хронически тряслись руки, он терял вес, становился нездорово худым, под глазами зияли непроходящие синяки. На большинство вопросов он теперь отвечал растерянное: «Не знаю». -Ты сегодня ел? - Не знаю. - Ты сегодня спал? - Не знаю. У Льва не было времени отслеживать Славин график жизни: он уходил в восемь утра, приходил в шесть вечера, сразу же спускался на два этажа вниз и оказывался в раскуроченной квартире. Едва усыновление одобрили, Слава бросил свою работу в изостудии, а новую искать не торопился – теперь целыми днями лежал в кровати, не вставая. Мики ломал игрушки, Мики размазывал краски по полу, Мики висел на книжной полке (и та отрывалась, чудом не убив ребёнка), но ничто из этого не побуждало Славу подняться. Вечером Лев наводил порядок, готовил ужин, кормил Мики, просил Славу поесть (тот выходил к столу, ковырялся в еде и уходил), а ближе к полуночи Лев возвращался в съемную квартиру и не мог заснуть от беспокойства. Всё это выглядело опасным. Именно поэтому, когда речь зашла о бесполезности успокоительных, Лев сказал: - Тебе нужны серьезные препараты, рецептурные. Давай сходим к психиатру? Он специально так сказал – «сходим», а не – «сходи», чтобы успокоить Славу, дать понять, что по-прежнему рядом с ним в любых проблемах, даже в таких. Слава провел пальцами по своим волосам, опустил руку, почесал коленку через дырку на джинсах, потом почесал нос, снова запустил пальцы в волосы, опять опустил руку, передернул плечами – всё это очень быстро, за считанные секунды – и, мигнув, спросил у Льва: - Думаешь, я псих? |