Онлайн книга «Территория бреда»
|
«Это просто синонимы», – повторил я раздраженно. Кичкурнеп ничего не смог ответить, а лишь скорее начал заталкивать в себя раскаленное пюре, обжигаясь и давясь. Больше он Миху ни о чем не спрашивал. Однажды Миха оторвал кусок картона от коробки из-под диска и написал на нем текст японской песни латинскими буквами, а потом громко распевал на весь бокс, сидя на стопке колес. Судя по интонации и выражению лица Михи, этой песней он слал весь мир и его обитателей куда-то далеко и надолго. Когда я спросил, что именно он делает, Миха пояснил: «Учу всякое новое и необычное, чтобы сформировать свежие нейроны в головном мозге и отодвинуть приближение возможной болезни Альцгеймера на некоторый срок». Самое интересное, что у него хватает своих стихов, которые он никак запомнить неможет, чтобы на корпоративах декларировать, а всякие японские учит. Да-да, вы не ослышались, Миха еще и стихи пишет. В темные упаднические дни у него получалось что-то такое: Мрак вокруг меня сгущался: Экзистенциальный бред. Я как мог сопротивлялся. Нет, на самом деле – нет. Мир вокруг – клыки и глотка – Проглотить меня спешит. Демиург на сковородке Пляшет, рожу воротит. Ноги в землю впились корнем, Душу змей забрал себе. Вот бы ящик попросторней… Эй, проснись! Ты не в себе! В светлые дни: В душе, как прежде, двадцать пять! Дружище, продолжай мечтать, Орать, бежать, огромный синий шар толкать! Ты будешь, как тогда пылать, сгорать, Как феникс яркий восставать! В душе – дракон, в глазах – пример, Как точит уголь Кальцифер. Твори без скользких полумер. Стирай границы, рушь предел, Зажги искусства беспредел. И будет всё, как ты хотел! В дни смешанные он писал частенько что-нибудь сложное, заумное и психологическое. А однажды он даже посвятил стихотворение Бронзо: У меня есть приятель: Бронзо, Он словно памятник из бронзы, Людей он валит будто Бронсон, Он дикий как последний «гонзо». В лицо властям всегда смеется борзо, Повсюду ходит с голым торсом. Он, как бульдог и волк, врагов терзает просто, Хоть метр в ширину, хоть под два метра ростом. Ты даже не поймешь, как твои кости Хрустеть начнут от его первобытной злости, Как из-под ног поедет плоскость. Помнет тебя, будто бы ты из воска. Он на обед ест кашу с «солью», А ужин запивает болью. Он уже сотню лет плюется кровью, А зубы чистит чистой смолью. Что интересно, его любят дамы. И что ни день вокруг него сплошные драмы. Бандиты, пьяницы и наркоманы – Все из его родного стана. Когда я с ним, мне не нужна охрана. Его я, кстати, не боюсь ни грамма. Но чтобы не лишиться жизни плана, Я Бронзо сообщаю прямо, что мне присутствие его, увы, не по карману. Что где-то в глубине души я рад его забавам, Но у меня свой млечный путь без бойни и дурмана. А ты останься в книгах друг Титанов, В нирвану погрузись дитя Левиафана. Бронзо долго не мог понять радоваться такой чести или переломать парочку костей Михе, как сказано в стихотворении. Но в итоге он разглядел там что-то философское и даже сравнил Миху с Есениным и Маяковским одновременно. Однажды перед Новым годом Бузулук купил на рынке четыре колеса на свою «ниву». Онхотел сам переобуть ее, но Миха был не в настроении и не позволил этого сделать. «Я сам», – пробубнил он и начал с явным недовольством на лице возиться с колесами. Когда Миха надевал четвертую покрышку, выяснилось, что она бракованная. «У тебя тут боковое вздутие, вызванное разрывом нитей корда профиля резины, причиной чего является неправильная эксплуатация, скоростная езда по ямам, колодцам и рельсам или заводской брак. В данном случае, сдается мне, последний вариант». |