Книга Сделай выбор, страница 90 – Александра Долматова

— Но они... — я в легкой панике оглянулась на ребят. Лицо Леоттина с каждой минутой становилось все белее, рыжик тоже выглядел не очень хорошо. От безразличия эльфа не осталось ни следа — парень весь подобрался, напрягся. В точности, как и Кайл, глаза которого сейчас чуть ли не молнии метали.

— Они? — Женщина тоже покосилась на пленных. — Чушь. Какая эмазолка будет стесняться своих мужей?

— Но...

— Так ты признаешь, что лгал, мальчик? — прищурилась она. И я поняла, что выхода нет.

Глубокий вдох. Выдох.

— Разрешите выйти в центр?

— Разрешаю.

Сделала несколько шагов вперед так, чтобы встать спиной к друзьям.

— Начинай.

Такой короткий, понятный каждому приказ. Я прикрыла на мгновенье глаза. Не паникуй, Николетта. В конце концов, что такое гордость по сравнению с шестью... нет, с четырьмя человеческими, одной эльфийской и одной божественной жизнями? От осознания этого руки сами потянулись к пуговицам на рубашке.

Одна пуговка. Вторая. Пальцы тряслись и не слушались, лицо горело от стыда. Несколько десятков глаз ловили каждое мое движение, с жадность следили за тонкой полоской кожи, которая постепенно становилась все шире. Сзади началась какая-то возня. Померещился звук удара, но я не стала оглядываться.

Седьмая пуговица. Восьмая. Последняя никак не желала расстегиваться. Я мусолила ее минуты две, а когда подняла голову, увидела полные злорадства и ожидания взгляды. Женщины не верили. Ждали, когда спектакль закончится, и начнется часть с расплатой.

Наконец с рубашкой было покончено. Мягкая ткань скользнула на песок, обнажая плечи, живот, руки. За спиной раздалось удивленное восклицание.

— Дальше, — с подозрением глядя на перевязанную грудь, приказала туземка.

Следом за рубашкой на песок упал эластичный бинт.

В любой другой ситуации я бы посмеялась над тем, как вытягивались лица дикарок. Пространство наполнилось тихим ропотом. Перешептывающиеся девицы прижимали ладони к губам, терли глаза, словно не могли поверить в происходящее. Кто-то даже попыталсяприблизится, но его жестко оттолкнули. Сама командирша сейчас напоминала мне каменное изваяние. Ее брови свелись к переносице, на лбу образовались глубокие морщины, а губы упрямо поджались. Судя по всему, она и сама не верила, что ошиблась.

— Уходим, — спустя некоторое время произнесла туземка механическим голосом.

И ни единого слова извинения! Вот вам и признание ошибок. Или здесь действует закон «женщина всегда права, пусть другие извиняются»? Но мне и в голову не пришло требовать от местных жителей слов раскаянья. Не до того было.

Дальнейшие события происходили в абсолютной тишине.

Одна из девиц подала мне рубашку, и я поспешно накинула ее на голое тело. Толпа эмазолок начала потихоньку рассасываться. Кто-то уходил в сторону леса, кто-то направился к городу, однако большинство решили продолжить патрулирование пустыни. В числе последних оказалась и предводительница. За все время женщина не сказала мне ни слова, ни звука не издала. И удалялась с таким лицом, будто бы не она ошиблась, а я нанесла ей смертельное оскорбление. Ну полный... матриархат, честное слово!

Наконец мы остались одни. Говоря «мы», я имею в виду себя и свой пробудившийся страх. За спиной в мертвой тишине стояли друзья.

Растерянность?

Обида?

Злость?

А может, ненависть?