Книга Исход Эдема, страница 134 – Сайрита Дженнингс

Я оглядываю крошечную комнату, просто чтобы дать глазам хоть какое-то занятие. Потому что, если я осмелюсь взглянуть через стол и прочесть жалость, написанную на лице моего отца, я знаю, что не смогу сдержать себя в руках. Я не смогу продолжать эту нелепую шараду с твердолобой, бесстрашной цыпочкой, которая будет бороться до смерти, прежде чем сдастся. Но это не так. Даже близко нет. Потому что прямо сейчас, когда слова преподобного эхом отдаются в моей голове, я хочу сдаться. Я хочу сдаться и позволить волне поражения утащить меня под воду, пока я не буду плавать, невесомая…бездыханная, в море печали. Я не могу отказать ему в этом. Я не могу оградить Легиона от его судьбы только потому, что хочу держать его рядом с собой. Потому что я люблюего.

И за это…за это я должна его отпустить. Даже если он никогда не сможет почувствовать, то же самое. Я отпущу его и проведу остаток своих человеческих дней, любя его за нас двоих.

— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделала, — хриплю я, и в горле у меня стоят слезы из битого стекла

— Это не то, чего я хочу от тебя, Иден. Это то, что мы можем сделать для тебя. — И снова он протягивает руку через стол и кладет ее поверх моей. На этот раз я не отстраняюсь. — Есть кое-кто, кто хочет встретиться с тобой. Кто-то, кто может стереть зло внутри тебя, извлечь падшего ангела и вернуть тебе жизнь. Ты можешь уйти отсюда новым человеком, свободным от уз страха и ненависти.

Наконец я позволяю себе взглянуть на него.

— Но разве это не убьет меня? Изгнание Ангела?

— Если это будет сделано руками недоброжелателей? То да.

— А от рук человека? Разве это не смертельно?

Он кивает головой.

— Чтобы изгнать ангела, требуется всемогущее существо. Человек, пытающийся совершить это действие, наверняка убьет хозяина и себя.

— Ну и как же? Как это должно убедить меня доверять тебе? Когда ты говоришь, что это самоубийственная миссия?

Преподобный наклоняется вперед, в его диких глазах светится возбуждение.

— Потому что это не я буду вытаскивать этого ангела из твоего тела, Иден. Они уже здесь. На земле. Они обещали мне… обещали, что вернутся, и они вернулись. И теперь они придут за тобой.

— Кто? — шепчу я с оттенком ужаса в голосе. Я знаю ответ, но мне нужно его услышать. Мне нужно знать, что то, что мы подозревали, было правдой. Что все плохое, что случилось, произошло только потому, что они это допустили. Потому что они намеренно позволяют нам страдать. Я пытаюсь отдернуть руку, но он сжимает ее так сильно, что у меня хрустят кости.

— Серафим. Серафимы идут, моя дорогая. И они все сделают правильно. Они заберут твою боль, смятение. С Божьей благодатью они снова сделают тебя целой.

Целой. Что это должно значить? Я никогда не была целой. Когда он ушел еще до того, как я сделала свой первый вдох, он забрал часть меня. Когда моя мама вонзила нож в живот и попыталась покончить со мной, она отрезала от меня кусок. Когда меня избивали, издевались и унижали, я теряла часть за частью самой себя. И когда Легион сидел там, его руки и ноги были связанысеребром и ангельским ядом, и смотрел, как я беру руку Люцифера, я оставила позади самую большую, самую важную часть себя. Я есть и всегда была лишь фрагментом. Может быть, это мой шанс наконец-то стать чем-то большим.