Книга Падшее царство, страница 85 – Сайрита Дженнингс

— Он просто напуган. Для Габриэллы чудо забеременеть. Он не это имел в виду.

Я могу только кивнуть в состоянии шока и стыда, прежде чем он выходит вслед за братом.

— Он прав, — спокойно заявляет Люцифер. — Не ты виновата, а я. Я должен был догадаться, что Аврора готовит ловушку. Она знала, что я не доверю ей Николая. Я смотрю на него сквозь слёзы, но не могу вымолвить ни слова из страха, что поддамся шквалу эмоций, которые в данный момент угрожают захлестнуть. Поэтому просто поворачиваюсь и иду к себе, не в силах смириться с тем, чему позволила случиться. Не в силах встретиться с ним лицом к лицу, зная, что именно воспоминание о нём дало мне силу освободиться от Тёмных чар.

Я отворачиваюсь от Люцифера, потому что должна, хоть и не хочу.

Я не знаю, как долго он стоял за дверью моей спальни, обдумывая все причины, по которым должен оставить меня наедине с моими страданиями. Но когда поворачивает ручку и входит, мне требуется вся сила, чтобы не рухнуть на пол.

Я смотрю на него, мои глаза полны слёз, и я ничего не говорю, ведь знаю, с ним это не надо. Он знает, что мне нужно, и ему не нужно моё согласие.

Люцифер расстёгивает молнию на моей куртке и снимает её с плеч, позволяя упасть на пол. Оружие, которое она скрывает, звякает, но он, кажется, ничуть не обеспокоен. Прямо, как и я в данный момент. Я могу сосредоточиться только на том, как его пальцы ловко расстёгивают пуговицы на моих брюках и спускают их вниз.

— Люк… — Я пытаюсь выдавить из себя, но даже слова режут горло.

— Ш-ш-ш… Просто позволь мне, — шепчет он. — Просто позволь мне позаботиться о тебе.

И я позволяю. Я позволяю ему стянуть футболку мне через голову. Позволяю уложить меня на кровать и осторожно положить мою голову на подушку. И я позволила ему лечь рядом и прижаться к нему всем телом. Потому что в этот момент, вырезанный из разрушенной вселенной, где он не тот, кто есть, и я не та, кто есть, и всё. Это всё. Его тело — король, и тепло его объятий безраздельно властвует. И пока моя совесть ведёт войну с эмоциями, ощущение его груди под моей мокрой от слёз щекой — главнокомандующий, а я всего лишь подчинённаяего прикосновениям. Я помню это так же, как помню своё имя.

Я помню его.

И хотя это должно пугать и ужасать до мозга костей, это единственное, что приковывает меня к этой кровати, этой комнате, этому миру. Он — мой якорь в этом жестоком шторме, который скручивал и тащил меня всеми возможными способами.

Его глаза, безграничные, как галактики, усыпанные звёздами, напоминают, что в темноте есть красота. И на данный момент этого хватит. За него мне осталось держаться.

Люцифер крепко обнимает меня, и мы лежим в тишине. Нет ни неловкости, ни страха. Нет ожидания чего-то большего, когда мне больше нечего дать. Я опустошена, и каким-то образом само его присутствие поддерживает меня. Не полностью, но ровно настолько, чтобы я не позволила стыду завладеть мной. Я не хочу засыпать, из-за страха увидеть сон, но каким-то образом мне это удаётся. Может, из-за усталости, может, тело Люцифера прогоняет мрак, но я не вижу снов. И когда просыпаюсь, и послеполуденное солнце льётся в моё окно, отбрасывая золотистый свет на рамы, он всё ещё здесь, всё ещё обнимает меня. Смотрит на меня так, словно я вот-вот рассыплюсь в песок и ускользну прямо у него сквозь пальцы. Если бы это было в другое время и в другом месте, я бы смутилась из-за наготы. Мне следовало бы смущаться. Но вместо этого я благодарна, что он здесь. И должна стыдиться.