Книга Сад эдельвейсов, страница 156 – Лили Мокашь

– Денис! – окликнула я его и поманила рукой.

Он тут же сориентировался и подошел было ко мне, но путь преградил один из охранников.

– Есть в списке? – басом спросил амбал, и меня пробрало. Это же надо иметь такой глубокий низкий голос.

– Да, гость Анастасии Черной.

Один из здоровяков держал в руках пластиковый планшет с закрепленной зажимом стопкой исписанных листов. Мужчина принялся водить пальцем по строчкам, ища нужную. Наконец, найдя мое имя, он кивнул, и только тогда его напарник отошел в сторону и учтивым жестом пригласил Дениса пройти:

– Хорошего вечера.

Денис молча зашел внутрь, и только когда мы отошли на несколько шагов от двери, он произнес:

– Ничего себе здесь охрана.

– Сама удивилась, – я осмотрелась по сторонам, обращая внимание на мужчин в одинаковых костюмах по периметру фойе. – Ничего подобного здесь раньше не замечала.

– И я, – губы Дениса легонько шевелились, когда он переводил взгляд с одного охранника на другого. – Только здесь шесть человек, а взять тех на входе, получается восемь.

– Что-то чересчур для школьного выпускного.

– Мне тоже так кажется. – Денис посмотрел на меня сверху вниз: – Кстати, отлично выглядишь.

– Ты тоже неплохо постарался. – Я демонстративно принюхалась: – Даже с одеколономне переборщил.

Денис поморщился:

– Да здесь и без меня несет цветами так, что ничем не перекроешь. И зачем столько лилий? Я же предлагал кучу других цветов.

Я замерла от услышанного. И как я сразу не обратила внимания на этот тошнотворно-сладкий запах, что всегда предвещал только беду? Я стала более внимательно рассматривать цветочные композиции, которые украшали фойе, – это были лилии разных сортов. Лилии – основной мотив декора, центральная часть картины. Почему я сразу не заметила их среди других цветов? Стас очень расстроится, когда спустится и увидит.

– А кто решал, какие цветы возьмут? – поинтересовалась я, и ответ Дениса меня удивил.

– Да Татьянин отец. Он же всем здесь заправляет. Мы почти его не видели, пока работали в саду, а с утра он как объявился и начал наводить шум. Весь такой нервный. Все говорил, что какая-то девчонка из волейбольной команды загуляла ночью и до сих пор не вернулась.

Я с трудом сглотнула ком в горле, прекрасно понимая, о какой девушке шла речь.

– Ты же понимаешь, о ком он говорил?

Денис метнул на меня взгляд, полный презрения, будто я усомнилась в его уме.

– Конечно, я понимаю. – Он подал мне руку, и мы медленно двинулись по залу, огибая небольшие группы беседующих друг с другом людей. – Как и понимаю, что ее вряд ли найдут.

– Он что-нибудь еще знает?

– Не так много, насколько я понял. Во всяком случае, насчет наших дел он явно не в курсе, – Денис подмигнул. – Со мной же никто особо не откровенничает из взрослых – не воспринимают всерьез.

– Может, тебе удалось услышать, как он разговаривал с Марией? Должно же быть хоть что-то.

Денис прикусил губу, ведя меня дальше и раздумывая, пока наконец не вспомнил:

– А знаешь, кое-что все-таки было. Он говорил, что волейболистки повадились с парнями из команды борцов после отбоя убегать до утра. Но работники видели нескольких девчонок с парнями в другие дни, вчера же не заметили, чтобы кто-то покидал после отбоя здание.

Я прыснула.

– Не заметили они… ну разумеется. Нас со Стасом они тоже небось не видели, как и тебя и Макса вчера. За стойкой администратора вообще никого никогда не бывает после отбоя.