Книга Букет незабудок, страница 122 – Лили Мокашь

– Поговорили. И распрощались. – Стас провел по волосам рукой, убирая упавшие на лоб пряди назад. – Она сказала, что устала быть такой, как мы. Оказалось, мама давно уговаривала Владимира найти способ вернуть ей человечность, но он наотрез отказывался. Боялся навредить. Все же они много веков были вместе. А потом произошла вся эта заварушка с Галиной, и Никита стал просить его о том же. Хотел избавиться от жажды, стать нормальным. Сказал, что готов на все, а ты знаешь Владимира: ему только дай поисследовать. Отец был рад, что нашелся доброволец, к которому он ничего не испытывает, и он взялся. Владимир что-то делал с образцами твоей крови, что-то выделял оттуда – в тонкости он не особо нас вчера посвящал, и результаты не заставили себя долго ждать.

Я опешила от услышанного, не зная, радоваться мне за Каримова или завидовать. Если у него получилось стать человеком, то судьба сыграла со мной ироничную и очень злую шутку: нечестно, если после всего именно Ник получил то, о чем я могла только мечтать.

– Никита что, теперь человек?

Стас пожал плечами:

– Сначала отец думал, что справился: жажда Никиты отступила, а способности преломились. Владимирсобирался выждать немного времени, чтобы подметить все возникшие осложнения и откорректировать формулу, но Ольга не стала слушать. Стоило отцу уехать на работу, как она забрала из лаборатории сыворотку и ввела в себя.

– Звучит неразумно с ее стороны. Даже как-то тупо, – скептично сказала я, но решила смягчить свои слова, подумав, что речь ведь все-таки идет о маме Стаса. – Без обид.

Станислав невозмутимо смотрел на дорожное полотно, продолжая вести машину.

– Отчаянные поступки провоцируют отчаянные решения, – задумчиво произнес он и продолжил: – Даже предположить, что ответ найдется вот так скоро, стоило отцу начать, было безумием. Владимир понимал, что чудес не бывает, а Ольга хотела верить только в них. Не знаю, может, вампиры становятся глупее с возрастом? Вроде мать давно живет, многое видела, а тут такой нелепый отчаянный жест.

Стас нахмурился и призадумался. Он смотрел внимательным взглядом вперед, будто где-то за краем горизонта прятались ответы на вопросы, которые крутились у него в голове, но он никак не мог до них достать. Окончив внутренний диалог, он махнул рукой и нашел, как продолжить:

– Сначала реакция была примерно такой же, как у Никиты. За одним исключением: ее тело принялось нагонять годы, которые в действительности прожило. Владимир не мог этого заметить по Нику: он прожил на свете примерно столько же, сколько и я. Тело же Ольги принялось увядать. Именно поэтому сейчас она выглядит так болезненно.

– Она умирает?

– Мы не знаем этого наверняка, но вывод напрашивается сам собой, знаешь, – Стас надавил на педаль газа, заставляя машину лететь быстрее по трассе. – Я не верю, что у ее тела в запасе найдется еще пара лишних лет, когда сыворотка нагонит прожитые годы. Она знает, что это конец. Все мы знаем, что это конец, но никто не говорит об этом вслух. Оказалось, отец постепенно перевозил вещи Ольги тайком от нас в другую квартиру. Так, чтобы мы ничего не заметили, но мы все равно с братьями и сестрами чувствовали неладное.

Стас резко остановился на светофоре, как если бы решил в последний момент не нарушать правила.