Онлайн книга «Категорически влюблен»
|
– Я уйду первой. – Женя пригладила волосы и сделала глубокий вдох. – Но ты тоже не задерживайся, поняла? Мари говорит, Глебушек там уже пышет от злости. И еще… – Она покосилась на Катю. – Ничего личного. Ничего личного? Серьезно? Женя вышла, и Катя осталась одна. В голове было пусто и гулко, только одна мысль зудела на краешке сознания, будто надоедливый комар. Если она выполнит условия Жени, с мечтой об учебе в МИМИ придется распрощаться. А если не выполнит… Чье-то сердце сегодня точно разобьется. Катя перевела взгляд на свое отражение в зеркале и, покачнувшись, схватилась за раковину. Вопрос лишь в том, чье именно. Захара? Или ее? * * * – Где тебя черти носят? – сердито шепнула Таби, когда Катя опустилась в кресло. – Глеб уже раз двадцать посмотрел на меня квадратными глазами! – Я в порядке, – механически произнесли Катины губы. Женя, перегнувшись через два кресла, протянула ей бутылочку воды. Ее пальцы задели Катину руку, и волоски на ней встали дыбом, будто от озноба. – Тебе уже лучше? – сочувственно спросила она, заправив за уши волосы. – Вот, попей. Это новая бутылка. – Тебе было плохо? – забеспокоилась Таби. – Почему ты не сказала, что тебе было плохо? – Нет-нет, все хорошо. – Катя с неловким смешком покачала головой и невпопад добавила: – Живот заболел. Брови Таби недоуменнопоползли вверх, и Катя поняла, что бормочет какую-то чушь. Она понятия не имела, как из всего этого выкрутиться! К счастью, ей и не пришлось. Глеб, шелестя бумажками, вышел на сцену и снова завладел микрофоном. – На будущее, девочки, – холодно произнес он, повернувшись к Кате и Жене. – Если вы опаздываете на реальный питчинг, никто вас ждать не будет. Никому не интересно, что у вас машина сломалась, или котик заболел, или что там еще случилось. Опаздывать. Просто. Нельзя, – отчеканил он. Женя одними губами беззвучно произнесла: «Сорри», и вторая часть питчинга началась. Катя слышала и видела все вокруг сквозь толстый слой комковатой ваты, в которую, очевидно, превратился ее мозг. Она будто проваливалась куда-то и внезапно выныривала обратно, с удивлением понимая, что прошло уже несколько минут и на сцене теперь другой человек. Она хлопала, улыбалась и, кажется, даже говорила что-то, но в зале не присутствовала. По крайней мере, не целиком. – Я следующая, – шепнула Таби, стиснув Катины пальцы в тревожном рукопожатии. – Ни пуха ни пера. – Катя растянула губы в улыбке, которую едва ли можно было назвать ободряющей, но Таби все равно на нее не смотрела: ее взгляд был прикован к Глебу. – Что ж, спасибо, Олег! – Тот почесал затылок микрофоном. – Но, как твой преподаватель, я все-таки должен дать тебе один ценный совет. Хотя ты, как я уже понял, не слишком их любишь: не стоит спорить с издателями и уж тем более им хамить. Лучший из возможных ответов «Я над этим подумаю» или «Спасибо за обратную связь». Со сцены, кипя от гнева, соскочил какой-то парень-коротышка с бордовыми щеками. Вместо того чтобы сесть на свое место, он промаршировал к выходу из зала и выскочил за дверь. Глеб вздохнул. – Сложное это дело – принимать конструктивную критику… – пробормотал он. – Ну да ладно, еще научимся! А пока попрошу на сцену автора комикса «ТРЕЩИНЫ». И это… – Таби поднялась, и его голос потеплел: – Карина Манукян! Хо-хо, еще одно инкогнито раскрыто! |