Книга Категорически влюблен, страница 128 – Екатерина Бордон

– Зачем ты там-то пилил? – рявкнула мама. – Я же говорила тебе, что там труба! – Последовала пауза (наверное, папа пытался оправдаться), а потом из телефона снова донесся раздраженный мамин голос: – Чуть пилу не сгубил… Что ты говорила?

– Я говорила, что у нас в универе был конкурс, и я…

На заднем фоне снова раздалось оглушительное «врз-з-зж».

– Алло? Катюша, не слышу тебя! – закричала мама. – Через минуту перезвоню, ладно? Ему там две доски осталось. – Ее голос из виноватого стал по-генеральски громким и рассерженным: – Да по диагонали пили, по диагонали! Вообще без меня, что ли, не соображаешь?

Катя послушала мамины вопли еще немного, а потом сбросила звонок и вытерла телефон о коленку – на экране остались следы от щеки. Попа и ноги уже начали подмерзать, но Катя упрямо решила дождаться маминого звонка. Ей хотелось поделиться радостью и предоставить… вроде как доказательства того, что онатоже может быть успешной. Что ею тоже можно гордиться и хвастаться!

Вот только мама не перезвонила ни через минуту, ни через пять. Ни даже через десять. Наверное, забыла, что обещала. Или что у нее в принципе есть дочь.

Катя подхватила с асфальта промокший рюкзак и побежала домой. Снег превратился в неожиданную метель, а приподнятое настроение – в пузырь холодного одиночества, словно Катя вдруг стала фигуркой внутри стеклянного шара. Меньше всего ей сейчас хотелось с кем-то разговаривать, но у подъезда под козырьком лицом к двери стояла знакомая фигура в белом пуховике. Из воротника торчала голова с малиновыми от холода ушами (шапку надо носить!) и обесцвеченными волосами, которые ветер нахально спутал и смешно поднял дыбом.

Стас.

Катя едва не застонала от досады. Может, если она медленно начнет отступать, он ее не заметит и благополучно свалит? А она пока за углом постоит, покараулит…

Кажется, Стас говорил с кем-то по телефону. Слов Катя не слышала, но разговор, вероятно, был не из приятных: он все время дергался и нервно шаркал по ступеньке ногой, сбивая на землю комочки снега.

– Ну и пошла ты в жопу! – заорал он.

Так, пора валить.

Катя начала отступать как раз в тот момент, когда Стас резким движением сорвал с двери бумажку с кодом от домофона и обернулся, ища глазами мусорку, скрытую за углом лавочки. Ее он, увы, не заметил, зато обнаружил Катю, которая замерла под его взглядом, будто олень в свете фар.

– Писать код от домофона на подъездной двери – небезопасно, – с неуместным снобизмом буркнул Стас, комкая бумажку и бросая ее на землю. – Ничего, что кто угодно вообще может войти?

– А ты новый супергерой Хранитель Подъездов? – Катя неохотно подошла ближе и, подхватив бумажку, бросила ее в мусорку.

– Просто говорю. – Стас недовольно поджал губы. – Или мне теперь свое мнение иметь не позволено?

Его слова прозвучали так агрессивно и злобно, что Катя, вцепившись в лямки рюкзака, невольно отступила. Наверное, Стас заметил ее испуг, потому что тут же поднял руки вверх и покачал головой.

– Прости! Я просто… просто вроде как не в духе. Сама знаешь, почему.

Катя немного расслабилась и осторожно кивнула. Стаса, в отличие от Жени, в итоговой десятке не оказалось. Понятное дело, он разочарован и даже зол. И все-таки сейчас она дорого отдала бы за то, чтобы оказаться подальше.Например, дома, за дверью, запертой на все замки. И цепочку.