Книга Самый синий из всех, страница 77 – Екатерина Бордон

Макарыч свистит, и очередь снова продвигается вперед. Мы уже почти на линии старта. Я старательно разминаю ноги и делаю несколько наклонов из стороны в сторону. Чувство вины – как острый камешек в ботинке или заноза в пальце. Это ведь я сказала Егору, что между Кашей и Оксаной что-то есть. Просто сболтнула, не подумав! Но может, оно и к лучшему.

– А это не так? – осторожно спрашиваю я, с трудом подавив желание скрестить на удачу пальцы. – Вы с Кашей не…

Оксана встает в стартовую позицию и уверенно отвечает:

– Нет.

Каша ждет нас с Оксаной у выхода из школы. Рядом с ним стоят две клетчатые сумки. У одной явно сломана молния: из дырки торчит мятая розовая лента и стебелек искусственного цветка.

– Хорошая новость! – вместо приветствия возвещает Каша. – Фракиперешивать не придется. Пока вы потели на физре, я успел поймать наших красавцев и заставил их примерить этот хлам. Старое доброе насилие… Хорошая новость номер два: отец выбил нам беспрепятственный доступ в кабинет труда для девочек. Сможем использовать швейные машинки, нитки, словом, все необходимое. У трудовички сегодня выходной, так что… – Он делает драматичную паузу и выбрасывает вперед руку. На его указательном пальце покачивается длинный ключ на железном кольце. – Если вы пообещаете не распускать свои ручонки, предлагаю устроиться там. В качестве благородного ответного жеста обещаю держать при себе свои.

Мы с Оксаной смеемся. Не знаю, как она, а я совершенно не воспринимаю Кашу как угрозу. И уж, конечно, не боюсь оставаться с ним наедине. Он не существо другого пола, он друг. И этим все сказано. Каша подхватывает пакеты, и мы идем в самый конец левого крыла, где ютится кабинет труда.

Парты внутри стоят буквой П: на двух из них устало привалились друг к другу допотопные швейные машинки. Дальнюю стену занимают шкафы, набитые всевозможными швейными (и не только) принадлежностями. Честно говоря, по-моему, никто, включая трудовичку, не знает, сколько хлама там хранится.

Каша вытаскивает из сумок платья и пакет-майку, набитый новыми лентами и кружевами. От вещей пахнет порошком. Судя по всему, кто-то уже успел их постирать.

– Пятна вывести не удалось, – виновато бормочет Оксана. – Не знаю, от чего они. Просто от старости, наверное. Но мы сделаем поверх них вышивку лентами. Будет красиво!

– Это точно. Бэмби гений, – подмигивает Каша. – Так, вот что нам нужно… Записывай-записывай.

Я подтягиваю стул поближе и коротко фиксирую на листочке в клетку список задач, пока Оксана и Каша делают свой «доклад о бедственном положении дел».

– Повезло нам, что актрисы были такие тощие, – шутит Каша. – Ушивать придется только одно платье. Надеюсь, Бэмби, твоейсуперсилы на это хватит, потому что моя больше цветочков из лент не потянет.

Оксана поднимает большие пальцы вверх, и мы принимаемся за работу.

Два часа спустя на столе рядом со мной вырастает горстка старых порванных кружев. Как по мне, так без них платье выглядит лучше. Но выбрасывать паутинку сплетенных нитей все равно жалко. Я с гордостью оглядываю проделанную работу. Не такая уж я и криворучка! Даже Каша одобрительно хлопает меня по плечу и признает: