Книга Полнолуние, страница 84 – Светлана Поделинская

После смерти мужа София все время печалилась, но скрывала свои чувства даже от детей, и они не видели беспросветной тоски в ее глазах. Мать таяла, как свечка, и жизнь в ней еле теплилась. Она не могла жить без своего Александра. София быстро увяла и сошла в могилу в возрасте сорока пяти, пережив мужа лишь на пару лет и взяв с сына обещание позаботиться о своей сестре.

На похоронах матери Эвелина казалась совсем другой, чем на погребении отца. Раньше она производила впечатление милой девочки, которая еще не прочувствовала боль потери родных и сдерживала чувства, подражая своей матери – светской даме. Теперь же, когда и мамы не стало, Эвелина стояла потерянная, словно одна во всем мире, и силы покидали ее. Эдгар подошел к сестре, и она не заметила, как заплакала в его объятиях с беспомощным доверием и без тени смущения. Только брат мог дать ей утешение и разделить ее горе, он остался у Эвелины единственным близким человеком на свете. Но когда она подняла полный скорби взгляд, то не увидела его слез, хотя лицо Эдгара было бледнее обычного. Он предпочитал скрыватьсвои чувства даже от нее.

Эдгар привык жить в свое удовольствие, ему казалось неподобающим брать на себя роль дуэньи и присматривать за Эвелиной. После похорон он нанял для сестры компаньонку дворянского происхождения по имени Зилла, а сам уехал в столицу, где задержался на полтора года, наведываясь домой лишь изредка. Эдгар был владетелем этого некогда процветающего поместья, но не настоящим хозяином. Он мало понимал в земельных делах, гроссбухах и чаяниях крестьян, несмотря на свои университетские знания. При нем жизнь этого маленького мира стала запущенной, невзирая на внешний лоск и красоту, что только и волновало непрактичного Эдгара. В поместье случался праздник, когда он подкатывал в карете к беломраморным ступеням особняка и торжественно появлялся перед младшей сестричкой, выбегающей ему навстречу. Его не заботило, что единственная обожаемая сестра, которую он не терял из виду, бесприданница. Эвелине уже минуло двадцать лет, и ее шансы выйти замуж таяли с каждым прожитым годом.

Ясный майский день клонился к закату в ту пору, когда Эдгар подъезжал к заброшенному родовому поместью. Из окна кареты он любовался своими владениями: тенистыми лесами, нежно-зелеными всходами на возделанных полях, которые казались ему бескрайними. На первый взгляд ничто не выдавало той истощенной бедности, что давно пустила корни в этой земле. Врожденная беспечность, доставшаяся Эдгару в наследство вместе с гордостью предков, застила ему глаза романтической картиной расцвета весны.

Близ лесной опушки, откуда уже был виден господский дом, он вдруг приказал остановить карету. Пламенный закатный час озарялся светом костра, вокруг которого резвились девушки из окрестных деревень. Эдгар и не подумал бы здесь задерживаться, если бы не заметил среди мелькающих в хороводе лиц свою сестру. Это великовозрастное дитя позабыло свой род и играло с огнем, кружась в толпе простолюдинок, но в ней не было ничего общего с неопрятными крестьянками, от которых разило потом и навозом, вызывающими у Эдгара только презрение. Напротив, ее прелесть приобрела неожиданно выгодную оправу. Эвелина выделялась не только несравненной белизной кожи и свежестью румянца, но и богатством деревенского костюма, который стал для нее маскарадным: рубашка была сшита из тончайшего батиста, а юбка – из алого шелка. Завидев подъехавшую карету, Эвелина залилась краской, будто ее застигли на месте преступления, но немедленно двинулась навстречу брату, чинно подобрав юбку. Эдгар посчитал ниже своего достоинства выходить из кареты, поэтому повел разговор через резное окно, в котором его лицо вырисовывалось строго и идеально, как в раме портрета, само воплощение благородства.