Книга Полнолуние, страница 8 – Светлана Поделинская

– Все правильно, так и должно быть, – подумал он, улыбаясь самому себе.

На сей раз за его спиной не оставалось никаких сожалений – впервые за двести лет Эдгар был совершенно доволен собой.

В ее свидетельстве о рождении значилось:

Имя: Лорелия-Вирджиния Уэйн.

Дата рождения: 13 апреля 1969 года.

Место рождения: Бухарест, Социалистическая Республика Румыния.

Мать: Алиса-Элеонора Уэйн, гражданка Великобритании.

Отец: Филипп-Джеймс Уэйн, гражданин США.

Ее первое воспоминание – лицо матери с выражением непреодолимого отвращения на нем. Мать всегда казалась ей красавицей, хоть эта яркая красота и носила налет искусственности: волосы, окрашенные в цвет прелой осенней листвы, глаза, подчеркнутые черными стрелками. Наверное, не было еще ребенка, неискушенному взору которого лицо матери не виделось бы иконой. Элеонора стояла над детской кроваткой, ее пышные волосы, подсвеченные ночником, озаряли лицо золотым ореолом, а в руках она сжимала подушку, такую же белую, как ее кожа. Затем мать уронила подушку, и опустилась темнота.

Лаура, разумеется, не помнила, что произошло дальше. В ее подсознании затаилось ощущение удушья, ужаса и беспросветности, и это переживание осталось с ней на всю жизнь. От нее отрезали свет, и Лауру накрыла тьма, мягкая и тяжелая. Потом полог беззвучия убрали, и в глаза снова хлынул свет, уже другой: сумрачный и печальный. Девочка увидела испуганного отца, крепко удерживающего руки матери, а лицо той уже не напоминало лик Мадонны, ее сияющий ореол померк навсегда.

Следующим проблеском в воспоминаниях были карие глаза старшей сестры Джемаймы, глядящие на нее через прутья кроватки, в которых светилось любопытство и восхищение. Джемми всегда опекала Лауру и стала для нее настоящей семьей вместо той, что была лишь видимостью.

Нет, Лаура не сомневалась, что их родители любили друг друга – они даже никогда не ссорились. Эта благополучная семья жила в собственном доме в районе Венис в Лос-Анджелесе. Доктор Филипп Уэйн был преуспевающим психотерапевтом, у него консультировались многие голливудские звезды. Его жена Элеонора не работала, занималась домом и еще больше – собой. Она была несостоявшейся актрисой, нашедшей себя в счастливом замужестве. В возрасте восемнадцати лет Элеонора приехала из Англии покорять Голливуд, но британский акцент и истеричный характер помешали ей преуспеть. С Филиппом она познакомилась, когда попала в клинику с нервным срывом прямо со съемок, где играла официантку. У них вспыхнул роман, результатом которого сталабеременность Элеоноры и скоропалительная женитьба. Голливуд оставил в ее манерах некую театральность и капризность, что, впрочем, нравилось мужу.

Обе дочери знали, что у Элеоноры слабое здоровье, хотя она никогда не выглядела больной. Раз в месяц Филипп устраивал жену в частную клинику, откуда та возвращалась заметно посвежевшей. Кроме того, у нее был плохой аппетит. За общим столом Элеонора обычно сидела с отстраненным видом, ковыряя вилкой в тарелке или же вовсе не притрагиваясь к еде. Однако это не мешало ей в возрасте за сорок выглядеть на двадцать пять, у нее не было ни единой морщинки или седого волоса.

Старшая дочь Джемайма унаследовала все самое лучшее от родителей: озорное очарование матери, ум и целеустремленность отца. В двадцать два года она с блеском окончила юридический факультет Калифорнийского университета и готовилась начать карьеру адвоката по уголовным делам. Правда, Джемми мало соответствовала привычному образу адвоката, но ей многое прощалось за успехи. Природный каштановый цвет волос казался девушке скучным, и Джемайма постоянно перекрашивала свои локоны то в черный, то в баклажановый, то в оттенок красного дерева. Она не стеснялась носить немыслимые платья с кроссовками или рокерскими ботинками, мини-юбки, облегающие лосины – все то, чем запомнилась эксцентричная мода восьмидесятых.