Книга Полнолуние, страница 65 – Светлана Поделинская

Профессор Филандер внимательно смотрел на нее и понимал, что девушка искренне верит в свои слова. Он видел в ней чудовище, но чудовище страдающее. Как человек религиозный он спросил:

– И вы не мечтаете о спасении души?

– Я не знаю, – призадумалась Лаура, и на глазах у нее невольно выступили кровавые слезы, – если честно, я сомневаюсь, что оно возможно для меня. Ведь я убийца.

Профессор вздохнул, опустил пистолет и задал последний, самый важный вопрос:

– Скажи, это ты убила моего брата?

– Да, я, – ответила Лаура, без колебаний приняв на себя вину Элеоноры. В конце концов, еще один грех на ее душе – что он значит?

Стемнело. Лаура сидела на стуле, запертая в стеклянной комнате, сложив руки на коленях. Она успела нарядиться в свадебное платье, которое заказала заранее, аккуратно накрасить глаза и губы. Не хватало только вуали – Лаура посчитала, что та помешает. Белоснежное платье с пышной атласной юбкой и корсетом, расшитым искусственным жемчугом, отвечало устремлениям Лауры выглядеть красивой, когда она будет лежать с серебряной пулей в сердце и с отрезанной головой. То была ее последняя воля. В своих самоубийственных мечтах Лаура воображала себя королевой Анной Болейн^[6], положившей голову на плаху, или Марией-Антуанеттой^[7] с ее гильотиной. Что было достойно королев, вполне подойдет и для нее.

– Когда вы сделаете это? – спросила Лаура профессора, который наблюдал с другой стороны стеклянной перегородки, опасаясь, что она улизнет.

Мэтт сидел рядом с ним, но старался не смотреть на Лауру, слишком прекрасную в своей бесстрашной экзальтации. В глазах Мэтта эта девушка была романтической героиней – бледная невеста, готовая обручиться со смертью. Таких он еще не встречал в своей жизни.

– На рассвете, когда вы наиболее уязвимы, – ответил профессор.

– Хорошо, тогда это будет не больно. Только прошу вас, поменьше крови, – безразлично сказала Лаура, словно речь шла о ком-то другом, и придирчиво оглядела свое платье.

Перед ее глазами уже реяла предсмертная туманная дымка, а в душу закрадывался ужас смерти. Лаура задумалась: разве не лучше страдать, но быть рядом с Эдгаром, нежели просто уйти в пустоту? Всегда легче убежать, скрыться навеки в тиши забвения и больше ничего не чувствовать. Ждет ли впереди загробная жизнь или же ей суждено раствориться в земле? От нее не останется даже праха. Джемайма будет помнить сестру, но никогда не узнает правду. А что перед этим? Страшная, вероятно, мучительная смерть и много-много крови… «Тебе больше никогда не будет больно», – как-то сказал Эдгар, и его слова утешали. Но он ошибся, Лауре было больно столько раз, что она и сама не помнит. А теперь ей предстоит вынести последнюю боль, после которой наступит покой. Но разве небытие и есть покой? Лаура вновь пришла в неописуемый ужас, представив на мгновение, что ее не стало. Она ощутила, как проваливается в огромную черную дыру, где нет ничего: ни мира, ни времени, ни пространства. С еесмертью жизнь не остановится, а напротив, полетит с невероятной быстротой. Задавая себе эти безответные вопросы, Лаура не понимала, что ей делать: продолжать жить, страдая, или все же умереть. Она даже забыла, что у нее нет выбора.

Внезапно с улицы повеяло осенним холодом, и Эдгар вошел в окно стремительно и так же изящно, как через дверь. Он возник перед ними, словно ночной дух, внося с собой мглу и заставляя забыть о рассвете. Эдгар был одет в темный костюм из прошлого и развевающийся плащ, и даже локоны его не смотрелись неуместно, хотя беспорядочно вились на ветру. От него исходил мощный и уверенный поток неприкрытой силы. Лаура застыла, как бабочка за стеклом, поникла перед величием его сокрушительной магии, но не сдалась.