Книга Полнолуние, страница 156 – Светлана Поделинская

Эдгар отвернулся и пошел прочь, не дожидаясь, пока внучка закончит работу, и лишь успел услышать, как она позвала ребенка: «Клара!», когда уходила в дом от дождя. Он не желал вмешиваться в жизнь других, чтобы попытаться исправить для обездоленной Моники то, что произошло очень давно. И предпочел предоставить обреченных внучек их судьбе, с жалостью отдав им ничтожный осколок своего сердца.Эдгар напоследок задержал взгляд на мрачном силуэте замка, в котором была погребена его дочь и где все еще ощущалось присутствие Низамеддина, и покинул это место на сто пятьдесят восемь лет.

За эти темные, канувшие в Лету годы он побывал повсюду. Эдгар медленно перешагивал через столетия, не переставая оглядываться на руины своего прошлого. В память о его исчезнувшей жизни не осталось ничего – ни портретов, что запечатлели красоту внешнего облика, ни чужих мемуаров со вздохами об утрате общества милого пана Вышинского, ни его собственной могилы. Эдгар был мертв для мира, хотя формально не умирал, само его имя оказалось забытым. Вокруг него застоялась пустая тьма, которая скрывала от преследования неумолимого времени. Вместе с ним в вечности сохранилось только смертное имя «Магдалина Вышинская» на надгробье в заброшенном замке. Осталась еще пара выцветших портретов Магды, сделанных рукой Петра, и неразличимое подобие их общих черт в лицах погибающих правнучек.

Иногда Эдгар задавал себе вопросы: зачем он продолжил существовать, утратив главный смысл своей жизни, почему не позволил своему создателю и врагу в конечном итоге убить себя. Но он берег воспоминания о том, что целых девятнадцать лет у него была дочь, и этого хватало, чтобы не упасть духом. Эдгар не мог тешиться надеждой, что когда-нибудь встретится с Магдалиной, где бы та ни была, ведь он убийца и грехи его непрощаемы. Но в душе его поневоле теплилась вера в лучшее будущее, которое когда-то наступит и развеет его безраздельное одиночество, как солнечный луч ночную мглу.

Что поделывал все это время Низамеддин, Эдгару было неведомо. Но он полагал, что враг остался там же, поскольку ни разу не встретил его в большом мире. Сам Эдгар был еще молодым, современным вампиром и не утратил любопытства к миру. Он располагал бесконечными ресурсами – временем и деньгами. Интересовался техническим прогрессом и охотно изучал новые языки, чтобы везде сойти за своего, невзирая на яркую внешность.

Эдгар всегда был чрезвычайно осмотрителен, полагаясь на свой вековой опыт. И превратил необходимость убивать людей в своего рода искусство, не оставляя следов и маскируя произошедшее под смерть от различных причин. Молодые женщины, которых он лишал жизни каждое полнолуние, были неотличимы друг от друга в лунном свете. Они виделисьему красивыми куклами в маскарадных костюмах разных эпох. Сначала были шелка и пышные кринолины у дам, домотканые платья – у простолюдинок. Затем наступил революционный XX век, и мода начала стремительно меняться: откровенные гангстерские наряды двадцатых, строгие платья военных лет, мини-юбки раскрепощенных шестидесятых годов. Женщины становились все более смелыми и соблазнительными, но как мужчину Эдгара по-прежнему не волновали, пока замирали в его объятиях. А у них, одурманенных, не хватало сил для ненависти, и ни одна из жертв не влюбилась в свою ангелоподобную смерть. Эдгар же не испытывал к ним любви или влечения, они были лишь прекрасным сосудом, хранящим необходимую ему жизнь.