Книга Полнолуние, страница 138 – Светлана Поделинская

Истома охватила Магду, девушка вздохнула и прилегла к нему на плечо, в тот момент не задумываясь, что Господь смотрит на нее. Магдалина просто наслаждалась теплом Петра, влюбленного в нее, и смотрела на звездное небо. А он знал, что ему не по силам постичь устремления ее души и подступиться к ней. То, что юная графиня неожиданно очутилась столь близко, казалось Петру чудом. Магдалина внушала ему робость, пугала хрупкостью и возвышенной неприступностью, но ее тело в его объятиях было живым соблазном.

– Нимфа не боится темноты? – с трепетом спросил Петр, принимая ее игру.

– Я не боюсь темноты, я страшусь света, – отвечала Магда с придыханием, рядясь в покровы таинственности. – Петру, скажи мне, почему так много звезд сияет, но они не освещают путь?И почему лунные лучи проникают повсюду, от них невозможно избавиться? Какая божественно упоительная ночь… Я не хочу спать!

Вместо ответа Петр наклонился к ней, и их губы слились в неумелом первом поцелуе. Магда почти не заметила, как той ночью потеряла девственность, это случилось быстро и бескровно. То, что происходило между ней и Петром, казалось донельзя естественным. Они напоминали Ромео и Джульетту из XVIII столетия – юные, красивые, горячие, но из разных миров. Магду соблазнил восторженный взгляд художника, полный тайного огня, который Петр будто передал ей, такой бледной и слабой. Однако он при всей своей любви не мог жениться на Магдалине, потому что та была графиней, высокородной и восхитительно недоступной. Она понимала это и не питала напрасных иллюзий. Ей хотелось почувствовать себя простой девушкой, живой и пылкой. Не рваться душой в небесные дали, а стать приземленной, как все. Магдалина нисколько не любила Петра, хоть и пала с ним в столь недостойном грехе. Она лишь позволяла себя любить, но сама не была способна на сильные чувства, за исключением глубокой привязанности к дяде, который ее воспитал.

Эдгар пока был не в силах признать, что его дочка выросла, превратилась в девушку. Для него восемнадцатилетняя Магда все еще оставалась малышкой с пепельными локонами. Его разум отказывался замечать соломинки в ее волосах и отблески счастья в глазах, и он ни о чем не догадывался, пока не случилось неизбежное.

Магдалина не сразу узнала, что беременна: она носила ребенка на удивление легко, ее даже не тошнило. Целых четыре месяца она бездумно радовалась, что прекратились изнуряющие ежемесячные кровотечения, пока у нее не начал расти живот и дитя не зашевелилось под сердцем. Эдгар же увидел сразу, что станет дедом, и не знал, как донести это до старого графа. Магдалину словно осиял ореол одухотворенного света, как у Мадонны на картинах эпохи Возрождения.

Когда граф Романеску заметил ее округлившийся живот, приковывающий к себе постыдное внимание, разразился грандиозный скандал. Граф кричал так, что стены замка сотрясались, Магда испуганно рыдала, и Эдгар привычно заступился за нее. Он не мог не защитить дочь от гнева графа Милоша.

– Если вы хотите это обсудить, говорите со мной, но не трогайте Магдалину. В ее положении нельзя волноваться.

– Хорошо, – согласилсятот, – извольте пройти в кабинет.

– Что вы намерены предпринять? – спросил Эдгар, когда они уединились с графом Романеску.

– Я не стану держать ее под своей крышей после того, что она сделала, – последовал суровый ответ.