Книга Ведьмин смех, страница 42 – Татьяна Вешкина, Алекс Хилл, Том Белл, и др.

– Вот теперь порядок, – Ольга отдалилась, чтобы получше рассмотреть лицо дочери. – Сейчас мы тебе в тон платья помаду нанесем, и будешь самой красивой на Бельтейне!

Произнесла мать с воодушевлением, но Мария отчаянно замотала головой, понимая, что времени не осталось. Нужно было спешить, пока еще можно успеть, ведь именно с этого сказки с грустным концом обычно и начинаются – с опоздания.

Она бежала по асфальту, видя, что автобус уже стоит у остановки. Маша испытала настоящее облегчение, заметив, как Люда уперлась в створки, лишь бы машина не тронулась. Мария что было сил рванула вперед еще быстрее, когда до автобуса оставалось всего ничего. Каблук предательски проскользнул по ступени, и Маша на мгновение потеряла равновесие, но Людмила в последний момент подхватила подругу.

– Держу! – вскрикнула она, и двери позади Машиной спины сомкнулись. Автобус мягко тронулся с места. Из громкоговорителя донесся грубый мужской голос, объявляя следующую остановку.

– Думала, уже не успею, – Мария ладонью осторожно принялась промакивать лоб, стараясь аккуратно убрать испарину, не нарушив макияж. – Вот смеха бы было!

– Костя с друзьями на какой остановке сядет в автобус?

– На Керамической.

Люда довольно кивнула и принялась оглядывать автобус в поиске подходящего для всей компании места. Заприметив нужное, она взяла Машу под руку и повела в конец салона, где оказался свободен дальний ряд из пяти сидений. Девушки сели по самому центру и принялись ждать заветной остановки.

– Надеюсь, на всех мест хватит, – в голосе Люды слышалась неуверенность.

– Наверняка хватит. Вряд ли с Костей будет больше двух друзей.

И она не ошиблась. Когда автобус подъезжал к нужной остановке, Маша принялась заглядывать в окно, ища глазами возлюбленного, и вскоре нашла. Костя одарил ее лучезарнойулыбкой раньше, чем двери разошлись в стороны, и Мария в это мгновение поняла, как сильно по нему скучала. Они не виделись всего пару дней, но даже эти дни показались любящему сердцу вечностью.

Костя учился на третьем курсе Ксертоньского государственного университета, в то время как Марии лишь предстояло завершить первый год летом. Большие перемены, предназначенные для полноценного обеда студентов, превращались в единственную возможность побыть вместе с Костей, хотя он, надо сказать, был готов нарушить любые запреты, лишь бы насладиться каждой свободной минутой, если не купаясь в лучах внимания Маши, то хотя бы находясь рядом. Ему нравилось смотреть, как она учится. Как хмурятся ее брови, когда глаза скользят по тексту очередного параграфа, а мозг силится понять смысл строк. Он любил каждое несовершенство за живость, которое оно придавало лицу. Костя даже предлагал отдать Марии свои старые конспекты и листы с практическими заданиями, но та наотрез отказывалась жульничать, пусть грызть гранит науки во втором семестре оказалось тяжелее.

Сложнее становилось и оттого, что Маша до сих пор в будущем не видела себя юристом. Рука тянулась к хорошо наточенным карандашам и девственно-чистым листам плотной бумаги. Душа просила творить. Запечатлеть реальность грифельным стержнем, даря другим ту призму, через которую сама юная ведьма смотрела на мир и восхищалась его цветом, формой – всем. До сессии оставалось всего ничего, но Маша не могла думать о подготовке. Она тонула в тревоге при мыслях о будущем. Будущем, где она занимается нелюбимым делом. Будущем, где она живет без Кости. И если в университет Мария поступила по указке родителей, едва представляя, куда еще могла бы податься, то сама возможность жить под одной крышей с любимым зависела прежде всего от Верховной ковена и вожака волков. Если сегодня мир среди двух домов не наступит, не будет покоя юным влюбленным сердцам, куда бы они ни отправились – ведьмы продолжат охотиться на волков, а волки, в свою очередь, мешать локальным шабашам.