Книга От подчиненных до подчиняемых, страница 126 – Селена Кси

Я сделала новый обжигающий глоток. Достала телефон, написала Максу, чтобы тот заходил, и что мы в зале с камином, что Ярослав в стельку пьян, и я тоже скоро буду. Что его друг не особо готов к разговору, а я не выдержу очередной сцены. Что можно подгадать момент, дождаться, когда все будут трезвыми, когда будут готовы слушать и отвечать, но уже не сегодня. И что я страшно голодна. Сумбурно вышло, но мысли и правда путались. Алкоголь просочился в кровь, разгрузил нервную систему от ненужных размышлений, но добавил новых, немного странных и даже забавных. Я вспомнила старую песенку про султана и трех жен. Три? Чокнуться можно и от двух. Но куда я денусь, если люблю обоих?

Макс зашел в комнату спустя пару минут. Тихо и очень осторожно. Быстро оценил обстановку. Его взгляд упал на друга, по-прежнему лежащего на моих коленях. Рыжик собрался было что-то сказать, но не посмел. Ярослав почувствовал, услышалшаги, сжался весь и отвернулся к спинке, чтобы не взглянуть в ответ. Как же мне жаль его… Есть ли шанс, что Макс примет его чувства? Думаю, никто не мог бы ответить на этот вопрос. Даже сам Макс.

— Поищу кухню, — в итоге произнес рыжик с плохо сдерживаемым волнением в голосе. — Найду, что поесть.

Я кивнула.

Ярослав закрыл глаза, обнял себя руками и шумно дыша спустя некоторое время отрубился. И хорошо. Сон пойдет ему на пользу. Ласково погладив его напоследок, я слезла с дивана и направилась на поиски второго возлюбленного. Меня повело от выпитого и от чувства неопределенности. Больше всего на свете я ненавидела быть беспомощной. Беспомощной настолько, чтобы опустить руки. Я могла сколь угодно долго выдумывать хэппи энды, представлять нашу с Ярославом и Максом счастливую совместную жизнь, могла упереться рогами, биться в закрытую дверь и тужиться как в последний раз, но что толку, если от меня ничего не зависит? Где начинается свобода другого человека — заканчивается моя.

Рыжика я нашла довольно быстро, буквально за соседней дверью, в небольшой по современному обставленной кухне в серых тонах, я бы даже сказала минималистичной. Макс встретил меня виноватым видом и, пожав плечами, заметил:

— Здесь только пельмени. Яйца и пельмени, больше ничего нет.

Холостяцкий набор, однако. Конечно, зачем разнообразить пищу, если основной едой планируешь сделать алкоголь?

- Я могу сварить. Будешь? — заботливо спросил он.

От его теплоты и безуловной нежности меня прорвало. Я кинулась к Максу и отчаянно поцеловала его. Мне казалось, что я целую его в последний раз. Что завтра утром все рухнет, рассеется, как дымка. Что я больше никогда не буду с ними обоими. Ни с одним из них.

— Я так люблю тебя, Макс. Я так люблю тебя, — шептала ему в лицо.

— Лёв… Лёв, — пытался остановить меня рыжик, но поддавался, не мог устоять. — Лёв, как он? О чем вы говорили? Лёв, ну чего ты? Я тоже тебя люблю, — мужчина неловко смеялся, уворачиваясь от моих губ. — Лёв, правда. Я хочу знать. Мне надо знать, Лёв.

Но я понятия не имела, что ответить. Я хотела забыться. Стать самой глупой, самой наивной женщиной на свете, я хотела чуда.

— М-а-акс! — из дверного проема донесся пьяный рев Ярослава.

Программист ввалился на кухню, жаднохлебая оставшийся в бутылке коньяк. Он упал перед нами на колени, покачиваясь всем телом: плечи и голова опущены, руки висят как веревки, очки косо сдвинуты, волосы по-панковски стоят торчком. Он поставил бутылку на пол, оттолкнул ее подальше, чтобы не разбить в порыве чувств.