Книга Особенности современной артефакторики, страница 51 – Ольга Булгакова

— Моя мама его обожает, — признался он. — Я даже вначале туда забегу, куплю ей пару кусков и только потом домой поеду.

Трогательная забота, желание порадовать маму были настолько не наигранными и сердечными, что Робина хотелось обнять. Как так получается, что он бывает то жутко опасным типом, рядом с которым даже стоять страшно, то настолько уютным и родным, что каждая минута в его обществе кажется праздником?

Мы обедали, большой зал полнился характерным гулом, у нас за столом обсуждали урок алхимии и то, что с непривычки трудно колдовать каждый день. Вообще занятия были очень аккуратно распределены так, что между магическими дисциплинами резерв успевал восстанавливаться.

Я прислушивалась к разговорам, но думала о Робине и его семье. Он обмолвился как-то, что родители развелись десять лет назад, но сложилось впечатление, что отношения с отцом сохранялись хорошие. Из разговоров с Корой и Луизой я знала, что как раз десять лет назад распались очень многие браки магов. В волшебных профессиях отпала необходимость, большинство магов лишилось средств к существованию. Мужчины тяжелей переносили неспособность содержать семью и безработицу, навалившееся осознание собственной ненужностии запрещенности знаний, необходимость очень быстро осваивать светские специальности. Женщины приспосабливались быстрее, часто именно они становились кормильцами, что дополнительно било по самооценке мужчин. Все это провоцировало скандалы, разрушало семьи.

С такой подоплекой забота Робина о маме и сестре приобретала особую ценность и красоту.

До долгожданной субботней поездки я считала часы, а стоя на платформе в ожидании сферы, и минуты! За две недели я истосковалась по Марине и Αлексу, мечтала о возможности поговорить с ними. Да, я успела за это время отправить и получить два письма, но такое общение сложно назвать достойной заменой.

Восторженная Кора едва не плакала, предвкушая разговор с сестрой и отчимом. Мама девочек умерла во время эпидемии, с тех пор их растил отчим, которого Кора очень любила. Робин сжимал в руке телефон, и было ясно, что парень, оказавшись на поверхности, первым делом позвонит родным. Я слушала чириканье Коры, а сама украдкой любовалась аурой Робина. Она сияла совершенно изумительно. Мягкий золотой блеск, загадочные рубиновые росчерки, объяснения которым я пока не нашла в книге, завораживали.

Сидя в сфере рядом с Робином, я чувствовала себя очень уютно, тепло и как-то по — домашнему. На ум приходило сравнение с зимним вечером у камина, когда потрескивает огонь, на ногах шерстяные носки, в руках чашка вкусного чая, а на укрытых пестрым пледом коленях лежит интересная книга.

Как в день знакомства Кора заразила больше двух десятков человек счастьем, так теперь она неосознанно направляла мысли окружающих на семью и семейные ценности. Εе саму заботило только это, и даже думать о чем-то другом в присутствии феи было совершенно невозможно. К счастью, и не хотелось.

Видеоразговор с приемными родителями, звучание их голосов, улыбка Алекса, слезы, стоящие в глазах Марины, текущие по моим щекам. Из-за влияния Коры я острей чувствовала то, что осознавала всегда, а именно драгоценноcть семьи и любви, связывающей нас.

Мы договорились созвониться чуть позже, когда я уже доеду до города. Там можно будет пообщаться без ограничения по времени и в спокойной обстановке. Положив трубку, увидела Робина, как раз закончившего говорить с мамой. Он все еще улыбался, взгляд был поразительно ласковым и мягким. К такому преображению я была готова, но от этого не меньше хотелось обнять Робина, бесконечно уютного и чудесно сердечного.