Книга Няня для дракона с большим… наследством, страница 86 – Натали Мед, Хельга Блум

Ха. Значит, с лягушкой я почти угадала.

— Только это страшная семейная тайна, о которой стараются не говорить.

— И что потом случилось с этим незадачливым женихом?

— Он женился, стал отцом, а затем и дедушкой, и, кажется, вполне счастлив. Можешь сама как-нибудь спросить при встрече. Он любимый дедушка моих детей.

— Должно быть, он действительно был очень влюблён, если смог противостоять тете Гераклеуме, — протянула я, одобрительно качнув головой. Невозможно не зауважать человека, который совершил такой подвиг. Выходит, и маленький Шемрок, и остальные дети действительно отчасти фейри, если в жилах их дедушки по материнской линии течёт эта «порченая» кровь.

Долго ещё мы сидели у детской кроватки, разговаривая обо всём и ни о чём. Это было так странно. Кардус не хмурился,не рявкал… И вообще казался совершенно другим существом. И это существо мне ужасно, ужасно нравилось!

А Лоницера загадочно улыбалась, сжимая краешек одеяла, и глаза её почему-то таинственно мерцали в полумраке спальни.

Лишь когда взошедшая местная луна (Уна, кажется) осветила комнату, я вспомнила, что обещала детям ночной поход в сад на предмет восполнения запасов пропитания для наших бесценных будущих птичек счастья. Жрали эти птички, конечно, в три горла каждая. Счастья они нам задолжали — ужас сколько!

Проснулась я, в лучших традициях этого дома, да будь он благословлен, от диких душераздирающих воплей. Создавалось стойкое впечатление, что кого-то убивают, но никак не могут закончить это благородное дело. Хотелось броситься на подмогу и добить страждущего. Из милосердия.

— А-а-а-а! — орал страждущий. — Умираю, погибаю!

Голос жертвы опознавался без труда.

— Заткнись, — со всей присущей мне деликатностью порекомендовала я страдальцу. — Иначе убью, — приправила я совет мягким напоминанием в духе древних римлян. Мементо мори и все такое.

— Умираю! — продолжал настаивать он.

— От недостатка совести? — не отрывая голову от подушки, поинтересовалась я. — Так это вроде не то чтобы смертельно.

— От голода, — прохрипело несчастное создание.

— А ты не оборзел ли, дружок? — ласково осведомилась я у некота о его самочувствии.

— Нет, — честно ответил он. — У меня тарелка пустая.

— И как ты сюда забрался вообще, я же дверь запирала.

— Мыр-р-р-р? — резко забыло человеческую речь это создание.

Ну да, у них же, в этом доме, так принято — игнорировать запертые замки.

Пришлось вставать и тащиться через весь дом на кухню. Накануне мы полночи ловили пажучков, а потом вторую половину ночи снимали с дерева Шемрока, решившего, что ему срочно нужно достать с верхушки вон тот цветок, потому что Арадию, видите ли, вздумалось выяснить, получают ли больше лунной магии цветы, находящиеся на верхних ветках дерева. Арадий только заикнулся о том, что это было бы очень любопытно выяснить, как Шемрок полез за образцами. Вы когда-нибудь пробовали снимать с дерева юного дракона, который на этом самом дереве отчаянно хочет остаться? Ага. Вот именно.

Собственно, поэтому-то я и брела безбожно ранним утром на кухню, пребывая в настолько дурном расположении духа, что попадись мне тетушка Гераклеума, я бы ее сожрала живьем вместе с бриллиантами. И не осталось бы ни косточек, ни застежек от бесценных серёг. Спотыкаясь то о собственные ноги, то о подол платья, я вползла в кухню, усилием воли открывая второй глаз. Открываться он не желал.