Онлайн книга «Няня для дракона с большим… наследством»
|
— В общем так, — продолжил он. — Я — дракон. И мои дети тоже. И в твои обязанности входит проследить, чтобы с ними ничего не случилось, когда они обернутся в первый раз. — Эээ… Что? — глубокомысленно уточнила я, предпочитая думать, что мне все эти откровения послышались. — Настоящие драконы? — Да, — бросил Кардус. — И я настоятельно рекомендую тебе сконцентрироваться на том, чтобы качественно делать свою работу, а не влипать в ситуации при каждом удобном случае! Я немного посоображала, пытаясь понять, что тут происходит… И решила кое-что уточнить: — А что вообще ты сам делал рядом с прудом? — поинтересовалась я. — Что так резко кинулся мне на помощь? — Я… Эмм… — Кардус ощутимо замялся. — Понятно, — вздохнула я. — Диагноз «вуайерист» окончательно подтверждён. И как меня угораздило попасть в няни к совершенно несбалансированному типу? Да ещё и дракону?.. Нет, у меня очень, очень много вопросов в Марку! — Я вообще-то шёл разговаривать с лесничим! — наконец, нашёлся Кардус. — И тут услышал крики… — Это не мы! — мгновенно открестился Шемрок, не понимая, что загоняет папочку ещё глубже. — Это тётя орала! Тут, около замка! — Да-да! — подтвердила я, обнаружив, что мы уже почти около замка. — Эти вопли меня напугали. Честное слово, я подумала, что несчастную женщину убивают… — Несчастную женщину? — фыркнул Кардус. — Не понимаю… — начал он, но его перебили. — Кардус! — голос тётушки звенел на грани ультразвука. — Ты уже поймал эту мерзкую воровку⁈ Молодец! А я предупреждала! Предупреждала! Она таки украла мои бриллианты! Мои дивные, бесценные бриллианты! Это профурсетка их похитила! Глава 19 Трепетное отношение к драгоценностям и что к лицу рыжим Ситуация походила на фарс. Я в мокром платье, воодушевлённые дети, странный вуайерист Кардус (так и не спустивший меня с рук, а даже наоборот, прижавший покрепче) и безумная тётка с бесконечными претензиями. — Фамильные драгоценности! — возмущалась она. — Похищены этой безвкусно одетой особой легкого поведения! Далее достопочтенная Гераклеума погрузилась в описания пропавших ценностей и их колоссального значения не только для семьи, но для всего мира. По ее словам выходило, что похитив эти бесценные безделушки, я покусилась на святое и проделала брешь в мироздании, ибо лишь бриллиантовый гарнитур, подаренный их великой семье какой-то древней королевой за какую-то не менее древнюю хрень, отделял вселенную от полного коллапса. Затем мне сообщили, что я крайне легкомысленная особа, имеющая привычку сношаться с первыми и вторыми встречными (возможно, одновременно) ради возможности наложить свои немытые (а вот это поклёп и клевета, у меня очень трепетное отношение к гигиене) ручонки на то, что я недостойна осквернять даже взглядом. Наверное, стоило бы возмутиться и ощутить благородную ярость, негодование от пустых обвинений. Наверное, стоило бы. Но ярость ощущаться не желала. Она начала ржать, махнула рукой и исчезла в неведомые дали подсознания, нагло оставив меня испытывать к тёте Гераклеуме что-то вроде насмешливого удивления. Она так пыжилась, перечисляя титулованных людей (или нелюдей), которые дарили их благородному роду редчайшие драгоценности, так забавно подпрыгивала на месте, пыхтя, как закипающий на плите чайник… Всё же настоящие чувства — это всегда что-то особенное, они делают с человеческим лицом нечто невообразимое. Искреннее негодование на лице Гераклеумы заставляло ее казаться почти привлекательной. Глаза полыхали праведной яростью, подбородок гордо приподнят… Ах, какая женщина! Огонь! |