Книга Няня для дракона с большим… наследством, страница 20 – Натали Мед, Хельга Блум

— Так, давайте мы сейчас хорошенько вымоем лица и руки, переоденемся, позавтракаем… А потом, честное слово, я пойду с вами и помогу ловить этих жабонков.

— Пра-авда⁈ — широко раскрыл глаза Лето. — А не врёшь?

— Ликвидэмбер! — укоризненно произнесла Авалла.

— А что? — буркнул Лето. — Взрослые постоянно обманывают! Они то обещают взять на рыбалку, то на охоту… То обещают помочь сделать домик на дереве! И что?

— Лето, ну ты же знаешь, что папа занят! — укоризненно сообщила Авалла.

— Вот поэтому нам приходится всё делать самим! — резюмировал Шемрок, испытующе рассматривая меня. — А ты правда-правда пойдёшь с нами жабонков ловить? На мизинчиках обещаешь?

— Это как? — заинтересовалась я.

— А вот так!

Меня заставили сцепить крючком мизинцы с Шемроком и потрясти наши сцепленные пальцы, пока тот скороговоркой бормотал:

— Ты качай, качай, качай,

Обещанье выполняй!

Ну а если я совру,

Обязательно умру!

Закончив, он с гордым видом отцепил мизинец и торжественно сообщил:

— Всё, у тебя больше нет выхода.

— Я это ещёс утра поняла, — хмыкнула я, помогая юному гению изящной словесности переодеть рубашку.

И едва мы успели закончить, как по всему дому прокатился мелодичный хрустальный звон.

— Завтрак! — подхватилась Авалла, быстро, но аккуратно вытирая ладошки и лицо Лони, ловко усаживая её на бедро. — Пойдёмте скорее, господин и так сегодня не в духе!

Взъерошенный отец семейства на завтрак опоздал. Все уже начали есть, когда он ворвался в столовую с таким видом, словно всё утро его, бедолагу, только и делали, что гладили против шерсти. Насильно. Не давая сбежать.

В голове вдруг из ниоткуда родился образ Кардуса, которого гладит по голове чья-то огромная рука, а он отбивается и рычит тем утробным низким рыком, по которому всегда понимаешь, что пришло время оставить кота в покое.

Котов у меня нет давно. Разве что рыжий соседский прибегает периодически поваляться на моих грядках. Лежит, распластавшись на теплом чернозёме, и громко урчит сам себе. При мысли о коте стало противно и тоскливо. Ещё один кусочек потерянной жизни.

Нет, надо смотреть на ситуацию иначе. Представить, что я просто в длительной командировке. Нашла работу вахтовую. Или уехала колонизировать Марс. Летела сквозь космическое пространство в своей капсуле, погруженная в анабиоз, а сегодня утром вдруг долетела, и вот я здесь.

Смотрю, как с отстраненным видом крошит свой тост Стеллария. Яичницу из мелких яиц, похожих на перепелиные, девочка, слегка поморщившись, проигнорировала, по фруктам скользнула равнодушным взглядом, на бледно-жёлтом джеме чуть задержалась, но потянулась, в конце концов, только к тосту из пышного хлеба с семечками.

А вот Арадий аккуратно наполнил свою тарелку всем понемножку. Одно яйцо с желтовато-зеленоватым болезненным желтком, тост, немного фруктов, странные соленья, похожие на бледно-голубые грибы с длинными ножками. Арадий педантично орудует ножом и вилкой, начиная есть то, что лежит на левой части тарелки, постепенно продвигаясь к правому краю.

Шемрок и Ликвидэмбер вообще завтрак игнорируют. Они шепчутся между собой, время от времени бросая взволнованные и исполненные подозрений взгляды на меня. Такими же, но с большей интенсивностью, прожигает меня тётя Гераклеума. Пожилая леди — а я-то кто? Мы же, мать вашу, ровесницы! Черт возьми, как же сложно уложить все эти магические штуки в голове! — ковыряет ложкой фрукт, похожий на персик в жесткой кожуре. Мне она ничего не говорит. Пару раз открыла рот, но потом передумала и умолкла.