Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 98 – Элина Птицына

Но упала перед ним чья — то длинная тень и отвлекла Димитриуша. Тень была странной. Нечеловеческой. И недоумевая, начальник гарнизона вскинул глаза на того, кто шагал со стороны солнца.

Солнца? Откуда оно взялось тут?

Впрочем, дневное светило, попав в ночь, как будто и не давало света, а еле поднимаясь над горизонтом, только кидало отдельные лучи, подсвечивая рослую фигуру того, кто решительно и прямо шел то ли к мечу,то ли к змее…

Гадина же вдруг начала свивать кольца, свивать и рассыпать их мелким снегом. И снова, собирая, свивать и рассыпать. Она радуется так, догадался Димитриуш.

Мужчина почти дошел до меча, и его тень была велика, слишком велика даже для него. Это что за тень? Кто он такой? Хозяин меча? Точно, это его меч, догадался Димитриуш. То — то, огромный! Он великан?

Ледяные Лорды покинули этот мир.

А в школе говорили, что их никогда не было…

Ну, точно, их не бывает, это сказки!

Незнакомец вдруг резко оглянулся и посмотрел на Димитриуша. И от ужаса, обуявшего его, начальник гарнизона закричал. От собственного крика и проснулся.

Наяву его крик был похож на мычание, глухое и невнятное, а сам Димитриуш почти сполз с семейного ложа, вместе с одеялом, которое туго закрутилось вокруг него.

Кажется, он весьма беспокойно спал и пытался куда — то бежать.

— Надо капель у доктора попросить, — подумал Вторушинский, выпутываясь из одеяла и устраиваясь поудобнее. — Или что там от нервов пьют? Порошки, микстуры?

Эта ночь была первой, после череды тех, в которые Димитриуш боялся отойти от Анны, и спал урывками, в кресле рядом с ней. Но накануне днем ей стало лучше, она даже слабо улыбалась мужу. Да что там! Она самостоятельно выпила целую кружку бульона!

Вот доктор и прогнал его «поспать нормально», уверяя, что кризис позади и теперь Анна медленно, но верно идет на поправку.

— Вы рядом хотите лечь, дорогой мой? — сердясь, выговаривал он. — Какой смысл сейчас в ваших посиделках?

— Правда, иди, отдохни, — слабо прошептала жена. — Я почти что хорошо себя чувствую. Выспись, пожалуйста.

Выспался. Так выспался, что хоть вешайся.

А главное, что такое было в его сне, что его напугало? Нет, невозможно вспомнить, что именно он увидел, когда велико повернулся. Только свой собственный крик до сих пор стоит в ушах.

Что же это было?

Димитриушу казалось, что как только он вспомнит сон, то сразу поймет что — то очень важное, что — то очень важное и значимое, но….

Но он ничуть не преуспел в своих воспоминаниях. Сердясь на себя, он встал, оделся и пошел к Анне — рядом с ней ему было всегда спокойнее, даже после кошмарных сновидений.

Несколько дней сон не выходил у него из головы, а потом Димитриуш обнаружил, что змеи ему больше не снятся.И он легко нашел всему этому объяснение: его любимая Аннушка болела, потому и мучили его кошмары — во сне он просто не контролировал свой страх.

А сейчас все хорошо.

* * *

Болезнь странно повлияла на Анну. Она с удивлением отмечала, что стала спокойнее. Нет, она не забыла ничего, и боль ее никуда не ушла, но теперь Анна была не внутри этого страшного клубка, из которого выхода не предвиделось, а как бы снаружи, и оттого ей легче дышалось.

Она с грустью вспоминала свои сны во время недуга, в которых прошлое путалось — нет, не с настоящим, а таким же с прошлым — и маленькая Антонета играла в чудесном саду наравне со своими милыми дочками, и бабушка обнимала ласково всех троих, и мама смеялась, и дед улыбался в усы, и даже Микола сидел с ними за чайным столиком, положив руку на плечо ее Виктора, который казался совсем юнцом: таким он был, когда они готовились к поступлению в университет. И та любовь, которую испытала она в том сне — то чувство безусловной любви родных, от которого вырастают у человека крылья — та любовь осталась теплым воспоминанием, и оно грело душу и сейчас.