Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 79 – Элина Птицына

Лавайцы резали горло козлам, а тобайцы— баранам. Полуголые руицы знали, что их боги не брезгуют ничем и закалывали тех, кто подвернулся под руку, но самой роскошной жертвой считался молодой бык.

Майкл и сейчас передернул плечами, вспомнив как обреченно ревел тот, рыжий, которого волокли на площадку, пропахшую кровью: безнадежное «почему» звучало в его трубном вопле и, закидывая башку с маленькими рожками к небу, бык, казалось, молил о пощаде не людей, а того, кто над людьми, молил о чуде, которое для него не свершилось.

Майкл, почетным гостем наблюдавший все это действо, помнится сказал первому помощнику: «Будь я Богом, я бы сбежал от этих ненормальных».

Помощник хохотнул.

Крик животного ввинчивался в уши.

Толпа орала.

Лавайцы таких безобразий не устраивали: они все делали вдумчиво. И будущее приношение отбирали среди множества новорожденных козлят, чтобы растить правильную жертву в неге и сытости. Перед козленком воскуряли благовония, у него были лучшие отборные корма и все лишь затем, чтобы потом откормленного, вымытого, расчесанного, с венком из цветов на рогах запустить в святилище. Дым кадильниц делал козла смирным и апатичным. Спокойно и уверенно брел он к жрецу, чтоб через несколькоминут оросить своей кровью непотухающее пламя лавайского божества.

Вот и Майкл как тот козел, и ритуальная курильница уже дымится…

Избежать своей участи он сможет, если за ним будет армия. И он даже знает, у кого ее можно занять — гонщик Ганг, его морской полусоперник Винтерайдер, похоже, теперь был последней надеждой.

— А ведь я чего-то могу не знать, — проговорил император и закончил мысленно. — Последний приказ сестра может отдать и не дожидаясь кончины царственной Матери. Любому черномасочнику, почему нет? Но тогда… Тогда надо признать, что пока я гонялся за дикарями в Южных морях, сестрица выстроила огромный заговор.

Или так начинается паранойя? В юности Майкл кричал во время студенческих застолий, стуча кружкой об стол, что думать вредно, и трактир отвечал на его заявления дружным ревом. Почему бы не поддержать парня, который заплатил за всех? В пятнадцать лет Майкл еще не умел ценить деньги, а ночная жизнь столицы ему нравилась до безумия. Во Дворце такого не было! Когда он за месяц выгреб свое годовое содержание, и казначей ему отказал, Майкл очень удивился — деньги, оказывается, заканчиваются. Это как?

Точно, дурень — королевский.

— Думать вредно, а то можно до чего-нибудь додуматься! — его ночные приятели охотно ржали. И юный принц на самом деле думать не хотел. А додумался вот — логики в его умозаключениях ни на грош, есть только упрямая уверенность, что он прав в своих догадках.

Майкл прижался лбом к холодному стеклу и вгляделся в улицы: если Винтеррайдер его поддержит, игра пойдет совсем иначе. Однако, у него самого под боком лир Лортни со своими шпионами, а это проблема. Конечно, Мей права…

В конце центральной улицы кто-то мчался на хорошем коне в направлении Дворца — Майкл прищурился: камзол дипломатов Имберии? Он нашел глазами шпиль посольской миссии — от нее в сторону Дворца отъезжал мотор: что-то случилось? Но тогда лир Лортни поехал бы сам, а он предпочитает карету: ее же нет. Впрочем, дай Лортни волю, он бы и по улицам Темпа разъезжал на плечах бронзовых невольников.