Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 24 – Элина Птицына

Королева часто собирала здесь тех, кому доверяла едва ли не с самого рождения: лира Кейт Клосс, лира Рейчел Нортон, лир Карл Огаст и его жена лира Анна, архиепископ Мервин Крейг и канцлер Генрих Хьюитт, — они росли все вместе, с возраста полутора лет.

Когда-то, произведя на свет старшую дочь, прежняя королева провела строгий отбор среди детей знати и выбрала несколько счастливчиков. Они составили так называемый малый двор Наследницы. Их семьи гордились королевской милостью и своими крошками. На родителей малышей в буквальном смысле слова пролился золотой дождь. Своих детей они время от времени встречали на приемах во дворце. Что ж? За все надо платить.

С тех пор прошло много лет — малый двор повзрослел и постарел, но, как и прежде, преданно служил своей королеве.

Кейт и Рейчел отказались от брака. Как-то вскользь юная наследница заметила, что не потерпит замужних фрейлин. Это стало весомым аргументом для девушек. Позже сделали исключение для Анны, ведь ее руки просил Карл Огаст. Молодая королева согласилась на этот брак, заметив, что Карл и Анна знают, как заботиться о своем монархе: они не будут отвлекаться друг на друга.

Мервин еще подростком заявил о том, что хочет дать обет безбрачия. И теперь его жизнь всегда принадлежала Провидению и Короне. Сан архиепископа он получил на 25-летие: это был подарок. Но, в принципе, королеве нужна была покорная церковь и такой же народ. Мервин справлялся.

А Генрих был предан Марии более других:и душой, и телом. Эту связь не оспаривал никто: ни консорт, ни тихая жена канцлера. Монарх сама выбрала ее для своего Генриха. В народе шепотом шутили: королева проводила конкурс среди уродин.

Получить приглашение на вечер друзей королевы было почти невозможно и считалось большой честью. Но за время правления Марии-Александры таких счастливчиков набралось человек десять или чуть больше — обычно это были купцы и путешественники, принесшие несомненную пользу стране. Королева любила интересные истории. Видимо, некоторые рассказывали их особенно хорошо, поскольку получали приглашение снова, и снова.

Сегодняшний гость королевского вечера едва ли не только что вернулся из Империи, где — хотелось бы думать, что успешно — нынче правил сорванец Майкл.

* * *

Женщина, которая вошла в королевскую залу следом за Генрихом Хьюиттом, была известна в самых удаленных уголках мира. Ее лицо мелькало в газетах всех стран, ее фото продавали на базарах Южных княжеств, ее глаза смотрели и с огромных — в несколько этажей — афиш на Островах, и с круглых тумб Северной Империи. Актриса, певица, танцовщица и просто «великая Дерба» со свойственным ей изяществом присела в глубоком реверансе. Спустя десять секунд Мария-Александра распахнула королевские объятия:

— О, Дерба. Мы так рады видеть тебя! Газеты сошли с ума описывая твой триумф на Севере, — монархиня лучезарно улыбнулась.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, — голос Дербы звучал глубоко и мягко, а улыбка была аккуратной. — Вы же знаете, газетчики всегда все преувеличивают.

— Не скромничай, это не твой случай, — королевскому смеху могли позавидовать хрустальные колокольца.

Дерба присела перед главой церкви и получив милостивое благословение, нежно расцеловалась с фрейлинами, улыбнувшись чете Огаст.

— С Карлом и нашей милой Анной вы уже успели встретиться, несносная девчонка. Даже Генрих меня опередил, — глаза Марии-Александры смеялись. — Раз милый канцлер и глава контрразведки уже в курсе твоих приключений, давайте прежде всего отдадим дань настольной игре.