Книга Туманы Замка Бро. Трилогия, страница 24 – Юлия Ветрова

Дождь продолжал лить, а Кейтлин остановилась, хлопая себя по карманам и пытаясь отыскать ключи.

Машина уже отъехала, когда от стены отделилась тень, и сердце Кейтлин замерло – Грег стоял прямо перед ней, мокрый насквозь, но живой.

Кейтлин даже протянула руку, чтобы пощупать и понять, не снится ли тот ей. Пальцы прошлись по твидовому воротнику – Кейтлин видела на Греге это пальто всего пару раз, как и видневшийся из-под него край пиджака. Тут же рука Грега перехватила её запястье и сжала до боли, наверняка оставляя вдавленный след.

– Я тебя ждал, – сказал Грег. Голос его Кейтлин узнала с трудом. От тяжёлого, напряжённого давления, скрытого внутри этого голоса, но готового вырваться наружу, по телу Кейтлин пробежала дрожь.

– Я вижу… – Кейтлинне знала, что ещё сказать. Несмотря на этот голос, на тяжёлый взгляд чёрных глаз, в груди закипало невыносимое чувство тепла и свободы, будто птица, трепыхая крыльями, рвалась прочь из клетки её рёбер.

Грег явно не собирался помогать. Просто стоял и вглядывался в лицо Кейтлин, слегка прищурясь, будто пытался что-то отыскать в её глазах.

– Ты, наверное, права, – сказал он.

– Права в чём?

– Ты имеешь право на свою жизнь, – пальцы Грега резко исчезли с её руки, а сам он шагнул вперёд и вбок. На секунду поравнявшись с Кейтлин, коснулся её плеча своим плечом, рассылая по телу новую волну дрожи, а затем двинулся прочь.

– Грег! – крикнула Кейтлин, поворачиваясь к нему и глядя, как фигура Грега исчезает в темноте.

Той ночью Кейтлин отвратительно спала. Ей снились солнечные лучи, разноцветные в преломлении руанских витражей. Гобелены в просветах стен, изображавшие сцены охоты – их явно привезли издалека, потому что даже во сне в тех местах Кейтлин не помнила такого леса и таких зверей.

А потом её поднимали рывком и бросали – не на кровать, которая стояла рядом, а просто на холодный каменный пол. Грубые руки срывали с неё одежду, и в ту ночь это было в десятки раз больней – потому что она уже отвыкла от подобных снов.

И чёрные глаза не переставали смотреть на неё. Чёрные глаза, в которых плескались ненависть, боль и, как хотелось верить Милдрет, любовь.

Она проснулась абсолютно разбитой. Джек, пытавшийся соорудить яичницу за перегородкой, казался неуместным, вклинившимся в её малюсенький мирок.

Кейтлин села на кровати, подтянула к груди колени и какое-то время сидела так, пытаясь собрать себя по частям.

За окном всё так же накрапывал мелкий противный дождь, и всё было серым-серо.

Наконец Кейтлин поднялась, натянула на себя джинсы и свитер и, наматывая на ходу шарф, вышла в общую часть помещения.

– Ты далеко? – поинтересовался Джек, наблюдая издалека, как она подходит к двери и начинает натягивать сапоги.

– Не знаю, – сказала Кейтлин. Накинула куртку и вышла вон.

Кейтлин в самом деле не знала, куда собирается идти – просто шла вперёд, как делала это иногда, когда ей снились подобные сны. По правую руку мелькали пейзажи северного побережья Темзы, вода отражала серое небо, нависшее низко над городом, и хотя время уже приближалось к десяти, на улицах ещё царил полумрак.

Она миновала те места, где обычно сидела с картинами – как и она, большинство художников либо не вышли на вернисаж вообще, либо только начали развешивать полотна. Говорить ни с кем не хотелось, и она постаралась обойти это место немного стороной.