Книга Туманы Замка Бро. Трилогия, страница 126 – Юлия Ветрова

Роман Грегори с Ласе домашние понимали однозначно: как попытку сэра Генриха упорядочить линию наследования. Наместник не имел собственных сыновей. Его вполне устраивала перспектива оставить наследниками Грегори и свою дочь. Но те, кто знал Грегори, были уверены, что он никогда не пойдёт на подобный компромисс. Грегори не стал бы ждать, когда ему исполнится двадцать или более лет, чтобы вступить в собственныеправа. Напротив, многие задавались вопросом – чего он ждёт? И другие тут же отвечали им: «Посвящения в рыцари».

В ту ночь, когда Грегори и Милдрет в первый раз выбрались за пределы замка вдвоём, они в самом деле посетили деревню и купили бурдюк вина, но в замок его не повезли.

Грегори отобрал у одного из крестьян крепкую кобылу, обещав, что с ним расплатятся люди Воробья, и, усадив Милдрет у себя за спиной, погнал лошадь к реке.

Милдрет вжималась в его спину, горячую и влажную от напряжения. Нос её утыкался Грегори в шею, а руки обвивали живот молодого лорда, и девушка с трудом могла сдержать улыбку. Грегори, впрочем, этой улыбки не видел. Его, как и Милдрет, пьянила скорость, но смотрел он не на спутницу, а вперёд.

Впрочем, добравшись до реки, он спрыгнул на землю и помог Милдрет выбраться из седла – хотя та прекрасно могла бы сделать это и сама. Грегори просто нравилось держать её в руках, касаться тёплого тела. Ощущать запах конского пота и горькой травы, пропитавшие кожу Милдрет и её волосы. Грегори сам не замечал, как начинает улыбаться от одних только этих прикосновений.

Они устроились на берегу реки и стали распивать вино, передавая бурдюк из рук в руки. Потом Грегори потянуло купаться, и Милдрет, наблюдая за ним, тоже скинула одежду и нырнула следом. Вода была холодной, но в ней откуда-то возникли горячие руки Грегори, и Милдрет тут же ощутила его обжигающее дыхание у своего уха. Милдрет выгнулась, прижимаясь к нему сильнее, и ощутила знакомое возбуждение, которое делало любое прикосновение Грегори обжигающим и сладким. Руки Грегори скользили по её спине, иногда касаясь ягодиц – и тут же убегая, будто опасаясь, что творят недозволенное.

– Милдрет… – собственное имя показалось Милдрет незнакомым и возбуждающим, когда прозвучало вот так, произнесённое шёпотом.

А потом руки Грегори исчезли, и вода показалась до жути холодной. Загребая ее сильными рывками, Грегори двигался к берегу. Милдрет обняла себя руками и несколько секунд стояла неподвижно, силясь согреться, а затем двинулась следом за ним.

Они вернулись в замок под утро, но с тех пор такие ночные прогулки стали их новым развлечением, которое длилось, пока не наступили холода. С утра оба были медлительными, и на тренировку с трудом хватало сил, зато оба выкладывались ночью в верховойезде. Ближе к концу июля Грегори раздобыл вторую лошадь. Они платили трактирщику в деревне, чтобы тот содержал обеих, и брали их только по ночам.

С наступлением зимы поездки стали реже, зато тренировки упорнее, и Грегори стал замечать, с каким упоением выкладывается на них Милдрет. Он, конечно, и раньше знал, что Милдрет в прежнем доме воспитывалась как воин, но никогда не думал, что возможность проявить себя в бою так для неё важна.

– А для тебя разве нет? – спросила его Милдрет, когда Грегори произнёс этот вопрос вслух. Тот пожал плечами.