Онлайн книга «Жена самурая»
|
— Ребенок. Я жду ребенка, Такеши. *** Она смеялась, и у Такеши теплело в груди. Разумеется, он не выдал себя ни словом, ни жестом. Так и продолжал стоять поодаль в компании Мамору и еще пяти самураев, скрестив на груди руки, с нахмуренным, озабоченным лицом. Девочки, позабыв о том, как подобало себя вести, шлепали по мокрому песку босыми ногами — гэта и белые носки валялись в стороне, небрежно брошенные своими хозяйками. Такеши молчал. Наоми смеялась, и он молчал. Что толку ворчать, раз он поддался уговорам и согласился отвезти их на залив? Что толку закатывать глаза, когда и Хоши, и Томоэ, намочив ноги, уже умчались далеко вперед вдоль берега, и три самурая неотступно следовали за ними? Когда смеялась его мать, отец смотрел на нее всякий раз. Такеши тогда был мал; он не понимал ничего. Сейчас же он не отводит от Наоми взгляда. Ветер растрепал ее прическу, и несколько прядей выбились из строгого пучка. Они падали ей на глаза и на лоб, и Наоми смешно сдувала их, будто могла соперничать с ветром на заливе. Волны с шипением подступали к ее ногам и растворялись в темном песке. Разумеется, она не могла разуться вслед за дочерями, но Такеши видел, как она то и дело опускалась на корточки и трогала ладонью воду. Его самураивсякий раз отводили взгляд, словно могли ненароком увидеть что-то неприличное, и Такеши понимал, почему. Наоми так улыбалась… Она сказала ему, что ждет ребенка. Такой испуганной Такеши видел ее последний раз годы назад, когда они только-только провели брачную церемонию, и Наоми в одно мгновение стала хозяйкой всех земель и поместий Минамото. Такой испуганной, словно олененок, встретивший в лесу охотника. У нее дрожали губы, когда она говорила, и пальцы, и ей пришлось сцепить их в замок. Такой трогательной и беззащитной. — Отец! — запыхавшаяся от быстрого бега Хоши звала его, стоя вместе с Томоэ возле Наоми у кромки воды. Они с сестрой успели вернуться, пока его мысли занимали воспоминания. Он подошел к ним, и девочки на раскрытых ладонях показали ему ракушки и мелкие камушки, которые собрали на берегу. — Смотри, какие они красивые! — как обычно, у Хоши горели глаза, и голос звонко разносился над заливом, в то время как Томоэ сдержанно стояла рядом с сестрой и наблюдала за ним и Наоми спокойным, взрослым взглядом. — Очень красивые, — кивнула Наоми с улыбкой. — Заберите с собой, сделаем вам дома украшения. Против воли взгляд Такеши все возвращался и возвращался к оби на кимоно жены. Он знал, что ничего не увидит — слишком рано, чтобы живот выделялся под просторным кроем кимоно. Но не мог не смотреть. Этого ребенка они не потеряют. Они вернутся в поместье, и он отправит Наоми в горы, к Мусасибо-саме. Он спрячет ее от целого мира и — в первую очередь — от себя. Больше он никому не позволит причинить ей боль. Он сможет ее защитить. Дайго-сан мертв, он отрубил голову ядовитой змее. Он поклялся кровью, и теперь он или исполнит свой долг и позаботится о своей жене, или умрет. Наоми с девочками, прижимавшимися к ней с двух сторон, смотрели, как вдалеке над водой медленно опускается солнце. — Нам пора, — сказал Такеши. — Нужно вернуться до сумерек. — Еще немного, отец, пожалуйста. Закат должен быть очень красивым! — попросила Хоши, когда Томоэ уже отстранилась от матери и шагнула в сторону ожидавших их самураев. |