Книга Жена самурая, страница 278 – Виктория Богачева

Такеши спрыгнул с Молниеносного и, потрепав по холке, передал поводья в руки подошедшего самурая. Он дождался, пока рядом спешится Нарамаро, и зашагал к ожидавшей их Наоми.

— Добро пожаловать, Нарамаро-сама, Такеши-сама.

Ему показалось, что Наоми покачнулась, когда кланялась им, а, выпрямившись, с трудом удержала равновесие. Его жена была бледна, но и только. Ничего на ее лице не выдавало переживаемого ею горя. Ее прическа была идеально ровной — волосок к волоску; улыбка — приветливой, движения — плавными. Но вот в глаза она ему не смотрела и всячески прятала взгляд. А он не мог, физически не мог заставить себя перестать цепляться взглядом за ее живот.

Под широким оби и просторным хаори ничего нельзя было заметить, но ведь Такеши знал. Он знал и потому возвращался к нему взглядом — раз за разом. К плоскому животу своей жены, в котором не рос больше его сын. Или дочь.

Как гостеприимная хозяйка Наоми повела Нарамаро к главному дому поместья, поддерживая ничего не значащую беседу, а Такеши шагал позади них и все всматривался в спину своей жены. Кандзаси в ее волосах тускло блестели, когда на них падали редкие лучи солнца, надежно скрытого низкими, дождевыми облаками.

Такеши вдруг впервые осознал, что Наоми была хрупкой. Он никогда прежде не смотрел на нее так. Даже когда произносил свадебные клятвы и обещал ее беречь.

Как он мог считать хрупкой женщину, рискнувшую сразиться с ним? Женщину, которая — он знал — вела дела поместья железной рукой, если то было необходимо. Наоми являлась в его глазах какой угодно, но только не хрупкой.

Сейчас же, когда она улыбалась Нарамаро, когда все пыталась согреть озябшие ладони, когда потеряла их ребенка, когда боялась смотреть ему в глаза, внутри Такеши что-то изменилось.

Тем суматошным и полным забот днем Такеши ни на минуту не удалось остаться наедине с собственной женой. Наоми проделала с ним то, чему она научилась за время жизни в поместье Токугава — она искусно исчезала из поля зрения мужа, как годы назад убегала от вечно недовольного ею отца. Такеши не удалось застать ее ни у очага, где слуги готовили пищу, ни в комнатах, в которых разместили Нарамаро с советниками, ни в их собственной спальне. Она ускользала от него подобно песку, пропускаемому сквозь пальцы, и Такеши понял: Наоми боялась. Боялась и потому отводила взгляд, боялась и потому скрывалась от него в огромном поместье.

После пары безуспешных попыток он ее оставил. Рано или поздно они поговорят — Наоми не сможет убегать вечно. Пока Нарамаро и его советники отдыхали в горячих источниках в глубине поместья и проводили совместную трапезу, Такеши занимался делами клана, которыми ему следовало заняться уже очень давно.

Наоми не присоединилась к их вечерней трапезе, и все время, пока длился ужин, Такеши угадывал немые вопросы во взглядах Нарамаро и его доверенных людей. Ни один из них не был задан вслух, но они висели в воздухе вокруг них, слышались в неспешной беседе. Обычно жена главы клана принимала и развлекала гостей и сопровождала мужа во время трапез и встреч, если только на них не обсуждались текущие дела. Отсутствие Наоми порождало пересуды и недомолвки.

Идя по коридорам ночного поместья после затянувшейся допоздна трапезы, Такеши думал о том, что не удивится, если не увидит Наоми в их спальне — учитывая, как она упорно избегала его общества в течение дня.