Книга Жена самурая, страница 260 – Виктория Богачева

С усмешкой он заметил, как Наоми, решив было заговорить, сдержала себя в последний момент, и слова так и не сорвались с ее языка. Она завела за ухо выбившиеся из высокого пучка волосы и устремила на него выжидающий взгляд.

— Но после сэппуку Фухито у нас не так много возможностей для выбора, — жестко заключил Такеши. — А поскольку сёгун с одной рукой довольно нелепое зрелище, все было предопределено.

Такеши умел быть безжалостным к другим, но безжалостнее всего он был к самому себе. Наоми казалось, что иногда он намеренно упоминает отрубленную руку. Словами он будто бы сечет себя.

— Нарамаро-сан возьмет теперь на себя большую ответственность. Он мог этого не хотеть, — тихо сказала Наоми. — И его колебания можно понять.

— Нужно делать, что должно, — непреклонно отрезал Такеши. — Кто, если не он, мог стать сёгуном? Дайго-сан?

Покачав головой, Наоми вздохнула.

— Не все способны жить так, как ты. И разделять твои убеждения, — она смотрела на Такеши, но в то же время будто бы сквозь него — на игру света и тени на гладкой поверхности ширмы. — Ты судишь всех по себе, но так нельзя! Ты слишком многого требуешь от других, и не думаешь, что люди — разные. То, что с легкостью дается тебе, может требовать нечеловеческих усилий от кого-то еще.

Все время пока она говорила, Такеши смотрел на нее тяжелым взглядом, скрестив на груди руки.

— Это лишь оправдания, Наоми. В конечном счете — ты либо делаешь, либо нет, — он отвернулся к окну и принялся сосредоточенно смотреть на бурлившую снаружи жизнь. — Потом, когда будет уже поздно делать, ты никогда не убедишь себя в том, что ты не могла, что ты была права, решив немного выждать, что, как бы ни торопилась,все равно не успела. Я знаю, о чем говорю.

— О чем? — она могла промолчать, как делала раньше, но чувствовала, что будет очень жалеть, если промолчит теперь.

Такеши усмехнулся.

— Однажды мы с отцом опоздали к моей матери, — сказал он просто. — А могли бы успеть, но слишком долго колебались.

Кровь бросилась к щекам Наоми, и она зажмурилась. «Не задавай вопрос, если не хочешь услышать ответ», — в который раз напомнила она себе.

После услышанного продолжать разговор ей не хотелось. Такеши не изменится, и у него есть причины. Она также не отступит от своей точки зрения, потому что очень хорошо знает, каково это — не соответствовать чужим ожиданиям. И слышать об этом каждый день, и видеть это в каждом взгляде.

Наоми поднялась, и светло-серый, почти жемчужный шелк кимоно заструился вокруг ее фигуры. От бедра и вниз по подолу шла яркая вышивка — тонкие ветви с зеленой листвой и цветами сливы. Обернувшись на звук, Такеши встретился взглядом с Наоми, и хмурое выражение постепенно исчезло с его лица.

— Завтра я отправлюсь с Мамору в поместье Токугава за твоей мачехой и сводной сестрой, — немного погодя сказал он и, шагнув к двери, распахнул створки.

— Да. Я помню, — она кивнула, радуясь, что с каждым разом ей все лучше и лучше удается сохранять ровный, беспристрастный тон. — Почему ты едешь сам, а не отправишь Яшамару-сана, как хотел?

Они шли по коридору — Такеши чуть впереди, и потому Наоми не видела его лица. Но видела, как заходили желваки на его левой скуле.

— Так будет лучше.

Подобный ответ Наоми не удовлетворил.

— Что происходит у тебя с Яшамару?