Книга Жена самурая, страница 253 – Виктория Богачева

Она подозревала, что именно так и было. Просто сражался он не катаной.

Они торопились договориться — праздничные торжества подходили к концу, и гостям пора было разъезжаться. Не следовало проводить столь много времени вдали от родовых поместий, пока встране все еще царило смятение.

Наоми особенно торопилась домой, к дочери. Она с удовольствием уехала бы после первого дня, но не смела оставить Такеши.

Ее угнетала не только тоска по Хоши. Дружба с Акико-сан была безвозвратно, навечно утеряна. Бывшая Фудзивара, ныне Татибана не смогла простить ей разлуку с Томоэ, хотя вовсе не Наоми была в том виновата.

Но Акико-сан винила ее, и Наоми не находила в себе сил ее за то осуждать. Лишь надеялась, что боль от разлуки с племянницей, единственной дочерью горячо любимого и мертвого брата несколько притупится, когда у Акико-сан родятся собственные дети. И тогда, кто знает, они смогут говорить друг с другом без ледяного холода, без надменно поджатых губ, без ненавистных, тяжелых пауз, от которых внутри все обрывалось?..

Однажды ночью Такеши сказал:

— Прикажи слугам собираться. Завтра я подпишу соглашение о союзе с Асакура, и мы уедем.

Наоми встрепенулась и села на футоне, глядя на мужа широко распахнутыми глазами. К тому дню в поместье остались лишь представители четырех великих кланов.

— Вы обо всем договорились? — спросила она напряженным шепотом.

Ее длинные волосы спутанными прядями стелились по ее правому плечу, кончиками щекоча грудь. В ночной темноте ее молочно-белая кожа и светлый хададзюбан выделялись ярким пятном, светясь изнутри мягким, серебристым светом.

— Договорились… — эхом отозвался Такеши.

По его выражению лица невозможно было определить, доволен ли он или нет достигнутыми договоренностями.

— Дайго-сан приглашает нас погостить, когда Хоши подрастет. Говорит, будет хорошо, если дети познакомятся пораньше, — и Такеши фыркнул. — Не могу только понять, с какой поры он обеспокоился союзами вслепую, — он лежал навзничь, положив под голову правую руку и ленивым взглядом следил за причудливыми тенями на потолке.

Наоми вздохнула. Ее девочка однажды выйдет за внука старика, оказавшегося самым большим интриганом в их поколении…

— Если хочешь, можешь пойти вместе со мной, — Такеши чуть повернул к ней голову, ловя взгляд, и Наоми энергично кивнула несколько раз подряд.

Она вновь легла на бок, устроив щеку на сложенных ладонях, и некоторое время задумчиво смотрела на Такеши.

— Кто станет сёгуном?

На его губах мелькнула усмешка.

— Тот, кто наиболее достоин.

Наоми мысленнозакатила глаза.

— Отчего ты не расскажешь, если все уже решено?

Такеши молчал столь долго, что она уже потеряла надежду услышать ответ. Его грудь мерно вздымалась в такт спокойному дыханию, а небрежно накинутая простынь не скрывала на ней ни давнего клейма, ни уродливых шрамов.

— Все будет решено, когда глашатаи разнесут эту весть по всей стране, — наконец, проговорил он. — Имя сёгуна сейчас — это тайна, которой нет равных. За лишнее слово можно заплатить жизнью.

— Я не понимаю… Раньше сёгун лишь помогал Императору в управлении страной, разве нет? Но теперь Како-сан говорит, что он будет созывать армию?..

— У него будет единственная армия в стране, — поправил Такеши. — Раньше было так, как ты говоришь. Но власть Императора себя исчерпала, — его губы скривились в уничижительной усмешке. — Только посмотри на него!.. Совсем обезумел от денег и женщин, отдал все управление на откуп советникам да чиновникам. Он давно лишился чести.