Онлайн книга «Жена самурая»
|
— Наоми, — жесткий голос Такеши вернул ее к реальности. — Раздевайся. * Камон (яп. 家紋, «знак дома»), также мон (яп. 紋, «знак»), монсё (яп. 紋章, монсё:, «родовое изображение») — в Японии — своего рода семейный герб. Камон является в некоторой степени оригинальным знаком рода, семьи или человека, достаточно известного, чтобы иметь личный символ. Глава 3. Сломленная?.. !!! Рейтинг этой главы — 18+ (горячая сцена) Деревянными руками, не помня себя, Наоми принялась развязывать оби. Такеши стоял напротив, провожая взглядом каждое движение. Шелковая ткань пояса скользнула к его ногам, и Наоми замерла, взявшись за завязки кимоно. — Дальше, — приказал Такеши и нетерпеливо дернул плечом. Дрожащие пальцы не слушались, и Наоми потребовалось несколько минут, чтобы справиться с двумя узелками. Она старательно не смотрела в сторону Такеши, а его взгляд жег ее кожу. Она скинула кимоно с плеч и позволила ему упасть на татами ворохом роскошной ткани. Наоми переступила с ноги на ногу, слыша странный звон в ушах. Ей казалось, это все происходит не с ней. Это просто дурной сон, и он скоро закончится, и она проснется в своей комнате. И ничего этого не будет. Пусть она выйдет замуж за Такеши, пусть они сыграют свадьбу через неделю, как он и говорил. Пусть ей никого не дозволят пригласить. Пусть… Ками-сама, пару часов назад она думала, что помолвка с Минамото — худшая вещь, случившаяся с ней. Сейчас же Наоми была бы ей нескончаемо рада. Лучше так, чем быть проданной за долги отца рабыней. Бесправной. Униженной. Опороченной. Минамото прищурился, скользя по Наоми почти безразличным взглядом. На ней остался лишь тонкий, просвечивающий хададзюбан — белая нижняя рубашка, едва скрывавшая ее тело. Такеши любил совсем других женщин. Он любил маленьких, с плавными изгибами, с покатыми, крутыми бедрами и тяжелой, налившейся грудью. Наоми же была высокой — выше многих японок — и угловатой, почти нескладной. Многолетние тренировки, наказания отца и постоянный страх сточили ее тело, уничтожили приятную мягкость и округлость. Ее грудь была совсем небольшой, а живот по-мальчишески плоским, и Минамото не находил это привлекательным. Он любил женщин, не девочек. И он ее не хотел. «Сколько ей лет? — подумал он, по-прежнему не отводя взгляда. — Верно, не больше семнадцати». Наоми смотрела на него раненым зверьком, и Такеши скривился. Он шагнул к ней, и она отшатнулась, до предела вжимаясь в стену и мечтая полностью в нее впечататься. Он приблизился вплотную — ее прерывистое, частое дыхание щекотало шею — и впервые смог внимательнее разглядеть ее. Оказалось, что глаза Наоми не болотные, как он подумалсперва, а цвета яркой весенней зелени с вкраплениями крошечных желтых точек. Такеши никогда бы не заметил их, не стой он так близко. На ее скуле он увидел тщательно припудренные синяки, а под носом — затянувшуюся ссадину. «Такао?» Наоми с трудом сглотнула, отвернув лицо. Близость Минамото нервировала ее, вызывая необъяснимый трепет. Она вздрогнула, когда почувствовала, как его руки начали собирать ткань хададзюбана, и покорно позволила его с себя снять. Теперь она была полностью обнажена. Такеши перехватил ее запястья, когда она дернулась прикрыть грудь, и прижал их к бокам. Он провел пальцами по ее оголенным, острым плечам, погладил ключицы. Он действовал нарочито неторопливо, растягивая каждое прикосновение, и Наоми не переставала дрожать. Она не могла его понять. Она знала, что должно случиться, и недоумевала, отчего Минамото делает… все это. Отчего не повалит ее на татами и не возьмет сразу же. Она ведь теперь принадлежит ему. Отчего он медлит? |