Книга Жена самурая, страница 156 – Виктория Богачева

Из поместья Токугава Наоми привезла с собой немного риса, лапши и моти, и теперь страх остаться с опустошенными хранилищами понемногу отступал.

Ее дитя росло с каждой неделей, и Наоми с удивлением и радостью замечала, что ей неудобно наклоняться или же присаживаться перед низким столом для обеда. Она стала быстрее уставать, и нередко в середине дня уходила в спальню, чтобы немного отдохнуть. Акико-сан нянчила малышку, и Наоми внимательно наблюдала за ней и по-прежнему не верила, что вскоре возьмет на руки своего сына.

Те дни были для нее глотком воздуха, короткой передышкой посреди всех невзгод и горестей, что вскоре обрушились на них. Спустя время Наоми вспоминала и не верила, что могла быть тогда столь спокойной, столь безмятежной. На краткий миг она почти забыла о войне — наслаждалась скорым материнством и наконец-то свободно дышала, и необходимость разрешить судьбу отца больше не давила ей на плечи.

Утро, когда все изменилось, Наоми запомнила очень хорошо.

С мешочками мыльного корня она шла к дожидавшейся ее Мисаки, когда на дорожку перед ней выскочила запыхавшаяся служанка.

— Госпожа!.. — выкрикнула она из последних сил. — Акико-сан плохо, госпожа!

Наоми разомкнула пальцы, и мешочки выпали из ее рук в пыль.

— Отведи меня к ней! — дрогнувшим, отчаянно звонким голосом приказала она и со всей поспешностью, на которую была способна, устремилась за молоденькой служанкой. Акико-сан она нашла в комнате перед обеденным столом — та горько плакала, уткнувшись лицом в колени, и, кажется, впервые не слышала, каким громким криком заходилась малышка.

Наоми замерла на мгновение, не зная, к кому бросаться первой, но все же выбрала ребенка. Она подхватила девочку на руки и, покачивая, опустилась на татами подле Акико-сан.

— Что, что случилось? — она сжала ее плечо и слегка потрясла, когда увидела закатившийся под стол сверток.

У нее дрожали руки, когда она поднимала его и разворачивала. Столбцы иероглифов прыгали перед глазами, и не с первого раза Наоми смогла прочесть идеально выведенные символы.

Хиаши-сама писал безжалостно. Не писал даже — сек каждым предложением. Ёрико предала их всех, когда в битве сразила врагов отравленными стрелами. Фухито отказался исполнить свой долг и стал отступником. И теперь, как только закончится война, они будут казнены вдвоем.

«Но лучше бы им умереть в бою», — так закончил свое короткое послание Хиаши-сама. Некоторое время в голове Наоми стояла оглушительная тишина. Не сразу она очнулась и поняла, что малышка по-прежнему кричит в ее руках, и по-прежнему плачет рядом Акико-сан.

— Тшшшш, тшшшш, — зашептала Наоми, не будучи уверенной, кого из них она пытается успокоить. — Все хорошо, все хорошо.

На Акико-сан ей было больно даже смотреть. В одну минуту она потеряла брата и названную сестру. И это было неизбежностью, с которой ей никогда не удастся примириться.

В ее душе, равно как и в душе Наоми, до сегодняшнего утра жила надежда. Они обе надеялись, что те, кто им дорог, смогут пережить войну. Что они вернутся невредимыми, и их будет ждать долгая и безбедная жизнь.

И потому обрушившаяся на Акико-сан сегодня правда была столь ужасной. Даже если Фухито-сама и Ёрико-сан вернутся, они будут обречены.

Их возвращение не принесет никому счастья, ведь своими поступками они уже обрекли себя на смерть.