Книга Яромира. Украденная княжна, страница 60 – Виктория Богачева

Навалились воспоминания о доме и родных, которых он больше не имел права так называть. Чеслава ничего не стала говорить.

— Я присматривать не гожусь, — Вечеслав вскинул жесткий, серьезный взгляд. Вина и сожаление грызли его денно и нощно. — Я Яромиру подвел… и ее подведу, — и он резко взвился на ноги и зашагал прочь, к месту ночлега.

Воительница пожалела, что заговорила с ним об этом. Чем больше времени проходило, тем сильнее ей становилось его жаль. Она уже и не помнила, что когда-то винила его в том, что приключилось с Яромирой.

Той ночью Чеслава долго ворочалась и крутилась на своем месте, не в силах заснуть.

Девчонка пригрелась у ее правого бока, и она слышала ее ровное, спокойное дыхание. Воительница привыкла спать одна. Всегда одна, всегда чуть в стороне от остальных кметей. Сперва такое правило для нее завел князь: все же баба в мужской дружине, пусть и страшная, пусть и в портках. Потом, много зимспустя, когда кмети приняли ее за свою целиком и полностью, старая привычка с ней по-прежнему оставалась. На ночлег Чеслава устраивалась вроде бы рядом, а вроде бы и нет. Коли мерзла, то терпела. Ни к кому не подползала, теплом другого человека не согревалась.

А тут… она больше не была одна. И Чеслава совсем не ведала, что ей теперь делать.

В ту ночь задремать ей удалось лишь под утро. А когда открыла глаза, первое, что сделала: нашарила рукой пустое место подле себя. Она еще во сне почувствовала, что Даринка куда-то подевалась. Сердце заболело, потому она и проснулась мигом, хотя спала совсем немного. Вскочила на ноги, тревожно оглядываясь, и выдохнула спустя долгую минуту, когда увидела девчушку подле других кметей. Та с любопытством наблюдала, как мужчины собирали переметные сумы, крепили седла на лошадях, вдевали мечи в ножны. Ее не прогоняли. Напрочь, показывали, коли что-то спрашивала, а один из кметей даже поднял и посадил себе на шею, чтобы ей было лучше видно.

Утро встретило их всех густым туманом, но опустившаяся на землю сырость скрыла, наконец, горький запах дыма. Чеслава поглядела наверх, но не смогла увидеть небо сквозь плотное серое марево. Осень рано пришла в эти края, и не к добру. Не приведи Перун воевать по осени.

Разговоры дружинников стихли, словно по щелчку пальцев: к ним подошел князь. Чеслава повернулась, чтобы встретить его хмурый взгляд.

— Варяги могут быть где-то поблизости. Мы не знаем, покинули они княжество или нет, — сказал Ярослав. — Я отправил в терем Бажена: он всех предупредит.

Воины согласно закивали, кто-то недовольно указал на небо.

— Ни зги не видать… словно сам Перун против нас ополчился.

— Не неси околесицу! — князь тут же его одернул.

А Чеслава перехватила быстрый, встревоженный взгляд, который бросил на отца стоявший сбоку от него Крутояр.

— Строй не разбивать, не отставать, не растягиваться, — хмуро велел Ярослав.

— Да, княже, — согласно загудела дружина.

Чеслава поморщилась. На душе свербело, словно сердце чуяло беду.

— Вздевайте щиты, — велел Харальд, как только заметил вдали драккар Трувора.

В груди плескалось нехорошее, мрачное торжество. Он радовался предстоящей битве. А в том, что ей быть, он не сомневался.

Он был слишком, слишком зол и хотел выплеснуть свой гнев. Лучше, чем в бою, и придумать ничего было нельзя. Быть может, ему улыбнется златовласая Фрейя*, и он отсечет Трувору голову?.. То-то будет потеха.