Книга Космический экзамен для землянки, страница 88 – Линда Осборн

— Имарий Кич.

Сердце мое дергается.

Глаза моргают часто-часто.

Руки дрожат, а жар проходит волной от самой макушки до мизинцев на ногах.

Сознание еще не поняло то, что осознало тело.

И оно отзывается на имя.

Так, как отзывалась бы кожа на теплую воду после мороза. Как реагировала бы сухая земля на первые капли долгожданного дождя. Как краснели бы щеки девушки на поцелуи любимого.

Имарий Кич.

Впервые слышу это.

Дикое сочетание букв. Странные слоги.

Как может выглядеть человек, обладающий таким страннымименем?

Но я улыбаюсь.

Так радостно, что даже щекам больно.

Уголки глаз наполняются соленой влагой.

Сердце слышу везде: оно бьется так радостно, как будто я победила в длительном марафоне, пробежала множество километров на одном дыхании.

Рука сама собой поднимается в воздух.

Я машу кораблю. Машу тому, кого еще не видно – он скрыт в тени внутренностей корабля:

— Дэн! Дэн!

На трапе, наконец, появляется темная фигура. Молодой мужчина, широкие плечи, накачанные бицепсы, упругие ноги, сильные руки. Ветер с Земли тут же наводит порядок на его и без того растрепанной шевелюре.

И мне смешно, хочется хохотать во весь голос!

— Ты же сказала, что это имя мне не подходит? Будешь называть меня Лонетом? — посмеивается пришелец, когда лунный луч, наконец, находит его и облизывает щеки, высокий лоб, тонет в черных бархатных глазах.

— Имарий идет тебе больше всего, — признаюсь, когда он достигает конца трапа и в мгновение ока оказывается около меня. Но резкое появление не становится неожиданностью. Мне кажется, что мы с ним двигаемся теперь в одном ритме, живем так, как и должны были с самого начала. На одной скорости.

— Какая ты непостоянная, Аня, педагог, есть паспорт, — говорит Дэн. Он не улыбается губами, серьезное выражение будто приклеилось к нему. А вот глаза смеются, горят, полыхают огнями.

— А это твое настоящее? Самое-самое первое имя? — не могу перестать улыбаться и спрашиваю вместо того, чтобы обидеться. Я так рада его видеть, что хочу кричать, прыгать, обнять его и не отпускать все время, всю жизнь!

Он кивает.

— Самое первое. Отец назвал.

Качаю головой.

— Нет, все же, и это имя не подходит тебе до конца.

Он прикрывает глаза. Делает вдох.

— Не сомневался, что ты так скажешь.

Не могу удержаться и кладу свою ладонь на его прохладную щеку. Он тут же распахивает глаза, опаляя взглядом так, что волосы, кожа, должны гореть, как от пожара.

— Что ты тут делаешь, Дэн?

— Приехал за тобой.

— Ой.

Одергиваю руку. Отвожу взгляд.

— Наверное, ты не знаешь… — нервно облизываю губу. — Меня исключили.

Пожимаю плечами, смотрю в сторону на какую-то черную былинку, которую качает ветер.

— И меня.

— Что? — вскидываюсь, становясь серьезной.

— А как ты думала. Полет без разрешения, гонка. Все не проходитпросто так.

— Но я же… Но мне же… — у меня руки опускаются от разочарования. Хочется все крушить и плакать.

Моя жертва, получается, оказалась напрасной? Глупой? Не нужной?

Дэн приподнимает свою руку и берет мою ладонь в свои.

Он заглядывает в глаза, грустно улыбается.

И тут я слышу сбоку яростное:

— Эй, ты, пришелец! А ну отпусти ее!

И мимо нас пролетает кирпич. Которым Лера целилась в Дэна.

— И что, ты полетишь в космос?

Девчонки окружают Аню, когда мы плетемся к их общежитию за ее вещами. Идем так медленно, что это удручает. Я иду позади, ловлю на себе взгляды девушек и тоскливо думаю про то, что драгоценные минуты текут зря.