Книга Космический экзамен для землянки, страница 42 – Линда Осборн

Все тело вибрировало, гудело и отзывалось на простые движения, скромные ласки, чувствительные прикосновения.

Дэн прикоснулся своим лбом к моему, выравнивая дыхание, и прикрыл глаза.

Я обнимала его за плечи и совершенно не понимала, как так вышло, что мы стоим на неизвестной мне планете и целуемся, и вокруг нас нет выжженной пустыни, нет пожара, и костер, разгоревшийся в сердце, не спалил все вокруг.

Нет углей и дыма.

Но есть мы.

Он и я.

Дезориентированные.

Шокированные.

Но при этом удивительно счастливые.

Дэн посмотрел в мои глаза своими, и я видела, что в них цветет веселье, горят салюты и танцуют чертята. Черные глаза, в которых отражалась я, горели яркими звездами.

— Пора возвращаться, — тихо, почти одними улыбающимися губами, сказал он.

— Пора.

Но, вопреки сказанным ранее словам, мы стояли все также обнявшись. Так нехотелось терять это ощущение, это прекрасное чувство полета и единения. Мы словно знали: сделаем шаг и все пропадет, изменится и перевернутся на сто восемьдесят градусов.

Так и случилось.

— Гррос, — выругался Дэн, подхватил меня за руку и рванул вперед, к кораблю.

Ничего не понимая, тряпичной куклой, запинаясь нога о ногу, я помчалась за ним.

— Импел, взлетаем! — крикнул он, что выдавало жуткое, сильнейшее напряжение.

Дэн буквально закинул меня на дорожку, которая быстро, в ускоренном темпе втягивала в нутро корабля. А сам в это время вытянул руку с длинной тонкой указкой – оружием, которое со скоростью света снова оказалось в его ловких пальцах, и, направив в небо, начал стрелять.

То, что это – стрельба, я поняла сразу. Ничего не происходило ни с ним, ни с указкой-иглой, но там, в небе, посыпались фейерверки.

— Что… что… — задыхалась от бега я.

— Колонисты, — бросил Дэн, буквально влетая в корабль, бросаясь к панели управления и нажимая на кнопки. Корабль накренился, меня дернуло в сторону, едва не выкидывая в закрывающуюся дверь, что вела наружу. И тут я увидела, как буквально мимо нас пролетело черное ядро. Оно взорвалось под нами, и Импел подбросило вверх ударной волной.

— Гррос.

Паника нарастала. Корабль кренился из стороны в сторону, его кидало, как резинового утенка в ванной из волны в волну, и от этого перед глазами все смешалось.

— В кресло, — дал быструю команду, не оборачиваясь ко мне, Дэн, строго, четко, как настоящий капитан, который должен вывести судно через рифы и шторма, налетевшие из ниоткуда.

Я послушалась, с трудом, держась то за одну рукоятку, то за другую, выступающие из стен корабля, добралась до своего кресла, заползла в него чуть ли не на коленях, скользнула внутрь.

Кресло-банан тут же приняло форму моего тела, повернув вверх лицом – так, как я обычно сидела, закрылось изнутри с характерным щелкающим звуком, и сжалось, выпустив воздух. Таким образом я оказалась придавленной, обездвиженной, герметично зафиксированной, как овощи в зип-пакете в холодильнике. Даже если холодильник упадет, морковка не пострадает.

Передо мной разворачивалась картина из фильма-катастрофы, и фильма, похоже, с несчастливым концом.

Дэн держался за рукоятку на панели управления, которая мигала и издавала разные звуки, и от этой какофонии страх становился вполне осязаемым. Одно дело – когда от опасности еще можно скрыться, и совсем другое – когда ты обездвижен и бежать некуда.