Книга Попаданка в Сильфиду во главе орков, страница 148 – Мария Максонова

— Что же делать теперь? — все же осмелился спросить брат старого вождя.

— Выйди вон, — рыкнул СакрКруш, его глаза блеснули яростью.

— Иди-иди, вождю самому подумать надо, — принялась подталкивать тормознутых гостей ПранСида.

Я с места недвинулась, так и осталась сидеть, а, когда ЗалиКруна попыталась меня коснуться, то отдернула руку, будто от огня. Хотя, думаю, скорее, от ледяного холода. Она сотворила знак, отгоняющих злых духов и поспешила обойти меня по широкой дуге. Остальные присутствующие последовали ее примеру.

Вскоре мы остались в шатре вчетвером: СакрКруш, ПранСида, я и Кирим. Ярость продолжала душить меня, не позволяя нормально дышать. Вождь сидел практически напротив и внимательно смотрел на меня. ПранСида встала за его правым плечом, нервно вытирая руки белой тряпицей и кусая губы.

— Они не предлагали помощь, когда племя в этом нуждались, — первым заговорил Кирим.

— Псы — наши древние союзники. Мы поддерживаем их в войнах с людьми, они защищают нас в ответ. Многие рода берут невест из их племени, — медленно произнес СакрКруш.

— Они хотят оказывать влияние на племя через своего шамана, — с трудом пробиваясь через оледенение произнесла я, и мои слова вырвались наружу облачком пара и порывом ледяного ветра.

— Или даже захватить наш тотем и присоединить к себе наши земли, — спокойно кивнул СакрКруш.

За его спиной испуганно ахнула ПранСида, поспешила зажать себе рот рукой. Я смотрела в глаза СакрКруша и видела: он все понимает. Не друзья сегодня пришли в племя, а коварные враги, которые готовы воспользоваться слабостью племени.

Вот только… чего желало само племя?

Рабская привязка у людей была создана с помощью извращенной связи орков. Поэтому орков нельзя было сделать рабами, они перебивали любую привязку, если желали того. Связь внутри племени была куда сильнее рабской, но так было еще и потому, что иерархия была двусторонней: младшие подчинялись сильнейшим или заслужившим авторитет, но в ответ старшие должны были опекать их и заботиться в определенных рамках. Это было похоже на связь внутри семьи, только очень большой. Кто-то желал большей свободы, и отмежевывался, как СакрКруш от семьи старого вождя, кто-то просто подчинялся.

Но на деле это еще и означало, что тот, кто находится на вершине, совсем не свободен. Да, глава рода может выдать строптивую дочь по своему решению замуж, но если весь род объединится в едином порыве, у него не будет выбора, он должен будет выполнить желание своих подопечных или уйти. Своеобразная магическая демократия внутри отдельных семей, родов, и даже вождь, от чьего единоличного решения так много зависело, не мог не подчиниться общей воле. Иначе лишится всего.

А племя не хотело меняться. Не желало идти по тому пути, куда я его тянула. Я буквально физически ощущала это сопротивление, на каждом шагу, в каждом слове. «Дай нам то, что можешь, но не заставляй нас меняться», — будто говорили они, не понимая, что без изменений невозможно. Нельзя качественно учить детей магии, если нет бумаги, чернил, учебников, если они все время работают, а племя не сидит на месте. Нельзя устраивать производство, нельзя строить цеха, развивать металлургию и другие ремесла в постоянном движении. Невозможно. А без этого нет цивилизации и ее благ. Замкнутый круг.