Книга Вопреки. Том 4, страница 47 – Анна Бэй

Японский? Что за бред!?

Нацусдымит как паровоз, надругаюсь над сигаретами, которые курит одну за другой. Рядом с ним маленький стоил всюду утыканный бычками. Странный человек, но я не вижу в нём опасности.

Сажусь на диване и спокойно смотрю на него, а он ни с того ни с сего говорит:

– Встреча назначена на девять утра! Время 9:00!

– Я проспала целых три часа?

– Время ведь девять! – улыбнулся он безумно.

– Стоит ли мне извиняться за невежливый провал? – улыбаюсь я.

– Стоит ли мне просить вас не говорить вашему мужу о нарушении его запрета?

Нацус явно использовал какую-то неведомую мне магию, чтобы я вот так отрубилась. Бояться ли этого? Не знаю. Но рассказывать Винсенту точно нет никакого желания.

– Не стоит. Только хотелось бы объяснения: зачем?

Безумие уступило тревоге, Нацус перенёс вес вперёд, затушил очередной бычок о столешницу и заговорил как нормальный человек:

– Потому что я тот, кого магия обманула, я тот – кто должен был быть убит за безумие, ведь магия свела меня с ума.

Стало яснее. Безумие – это действительно его диагноз. Только ведь сумасшедших магов истребляет Совет, а этот жив! Сидит на окраине власти Эклекеи, управляет городком и отлично с этим справляется.

– Как ваше настоящее имя? – спрашиваю я, хотя уже понимаю, какая приставка будет у его имени.

– Лорд Уиллиам Айвори, – снова безумно говорит мужчина и смеётся.

Вот так дела! Отец Мэтью Айвори, тот самый, что якобы умер!

– Знакома с вашим сыном.

– Знаю. Мальчишка в вас влюблен. И об этом знает ваш муж.

Не туда разговор пошёл. Нет. При упоминании о Винсенте, моя душа как будто за пульсировала. Мне стало не по себе, надо было срочно себя отвлечь, и я пробежала глазами по комнате, затуманенной дымом сигарет. Вот книжный шкаф, корешки книг удивляют меня разнообразием языков Ординариса, а в буфете, вместе с тарелками и печеньем в коробке стоят модели машин и самолётов. Фанат Ординариса?

– Милена была из Ординариса, – мечтательно заговорил Лорд Айвори и потёр безымянный палец, на котором красовалось простенькое обручальное кольцо, – А умерла сразу в двух мирах: половинка здесь, половинка там, – он безумно захихикал, но это меня почему-то не напугало, – История не самая интересная.

Господи, я попала в какой-то психоделический сон! Появляется Викарин Тибэн и несёт нам еду в корзине. Пахнет дивно: свежий пирог с мясом, сыр, яблочныйсок.

– Это мой фирменный пирог, – говорит она, когда я откусываю небольшой кусочек, – Любимый пирог Герцога, – добавляет она как будто невзначай, но кусок застревает у меня в горле, а желудок сжимается в неприятном тошнотворном спазме.

– Брысь, глупая женщина! – рявкает безумный Лорд Айвори, только поздно, потому что меня это шпилька уколола ощутимо.

Мне потребовалось десять минут, чтобы добраться до крайней точки этого странного городка, туда, где, по мнению Нацуса, в последние пару дней происходит что-то не то.

Больше не происходит. Я пою какую-то веселую мелодию себе под нос, сидя в луже чужой крови. Смотрю вокруг и вижу большую комнату домика лесника, сплошь украшенную тщательной нарезкой из мародёров.

Снова это ощущение: мне страшно от того, что я сделала. А ведь всё это сделала действительно я за последние 30-40 минут, и глупо было бы отрицать моё участие, ведь я всё видела, всё слышала и помню каждый свой жест.