Книга Вопреки. Том 1, страница 165 – Анна Бэй

А люди глотали наживку, ведь легко бояться того, чего не понимаешь.

Устал от этого. Как же я устал!

Я родился в Форте Аманта. Незаконнорожденный сын от связи, изгнанной Эванжелины Вэйнс и действующего Суверена Феликса Оскара Блэквелла. Это был скандал, который бросил тень на Форт Аманта, и первую вспышку восстания спровоцировало именно моё рождение.

Псевдо-Блэквелл. Так меня называли маленькие Лорды, которые всегда бегали стайкой за Элайджей. Они презирали меня, били, унижали… точнее пытались. И все они сейчас объединились в одну шайку, под названием Ксенопорея.

– Какой же ты «псевдо»? – улыбался папа, когда мы кормили уток вместе с ним и братом в поместье Пемберли-Беркли, – Разве нужны доказательства того, что ты мой сын?

Одна эта фраза значила для меня куда больше всех возможных доказательств, но Элайдже нужно было что-то более весомое:

– Папа, это не крепит слово Герцога, – высокомерно говорил мой старший брат, – Он похож на тебя внешне, тут не спорю, но черни, нужны факты, и цвет волос тут вряд ли роль сыграет.

– Они не чернь, – поправил папа, – Не говори так никогда о своих подданных, сын. И им совсем не нужны факты, толпа бездумна и проглотит всё, что ты скажешь с умным видом, – отец отломил ломоть хлеба и дал мне в руки, чтобы я тоже покормил уток, – Им нужен лишь авторитет и крошки хлеба, как этим уткам.

Сколько мне тогда было? Пять лет? К тому моменту я ещё мало говорил, но уже понимал латынь, греческий и начал читать сказки Ординариса. И я так любил, когда в Пемберли-Беркли приезжает папа, что это было настоящим праздником, хотя этот праздник омрачал надменный братец, но папа настаивал, чтобы мы проводили вместе время.

С неба прилетели чёрные лебеди и своими гигантскими крыльями подняли рябь на озере, утки закрякали и выдавали недовольство, но были такими умильными, что я до сих пор отчётливо помню, как на их перьях блестели капли воды на солнце. Это врезалось мне в память, я помню даже запахи и блики воды в отражении светло-голубых, как мне всегда казалось – пустых глаз моего жестокого брата:

– И всё же: доказательства. Подданным нужны доказательства.

Мой папа искусно терпел все выпады Элайджи, которому тогда оставался лишь год до того, как он переехал в замок Дум.

– В нём кровь Элементаля, Элайджа.

– Кровь – да, но ген к нему не перешёл, – оспаривал он.

Здесь следует ремарка: в детстве у меня и правда были проблемы с магией. Точнее их не было до 4 лет, но после смерти матери что-то надломилось, я боялся своих сил, боялся себя, да и всего вокруг. Ушло много лет на преодоление страхов, которые на деле так и сидят где-то глубоко в моей душе по сей день, но это уже тень былого. Отец вложил столько сил, чтобы я вышел из того состояния, что даже сложно припомнить каждое его усилие. В то время мой брат продолжал свою демагогию:

– Ген проявляется с первой магией, ведь вы с моей матерью сразу знали, что я – маг воды, –он пафосно взмахнул рукой, на которой красовался перстень с легендарным сапфиром и над лебедями нависла волна, которой в озере и быть не может, – А с… Винсентом, – он называл меня так лишь перед отцом, – До сих пор никаких прояснений. Он не Элементаль.

Десятки птиц с тревогой взлетели в небо, и отец нахмурился:

– Демонстрация силы – хороший метод, но в семье его никогда не используй. Ты должен защищать брата, а не показывать ему зубы, сын. Он – Элементаль, просто не может определиться с стихией, и даже если это было бы не так, он всё равно твой брат!