Книга Изумруды для (не)любимого, страница 33 – Ксюша Иванова, Виорика Громова

Я уеду, а ты снова приведешь Пэрис в нашу спальню, да? И, может быть, даже будешь рад, что так случилось.

А я там буду совсем одна. Причем совсем беззащитная, не понимающая местных порядков.

И... Отчего-то щемящей тоской сжимается сердце, и я не могу, как ни стараюсь, продеть тоненькую проволоку в маленькое отверстие в камне. На глаза наворачиваются слезы. И я... увижу тебя нескоро, да? А возможно... Не увижу вообще?

Моргаю, и слезинка срывается и бежит по щеке вниз, падает на столешницу.

Ну, чего это со мной, честное слово! Радоваться нужно! Поеду, посмотрю на местные красоты! Я всю жизнь, свою реальную жизнь, мечтала путешествовать, и даже ездила в Египет и Израиль... А тут во-о-он, в столицу!

Но мое глупое сердце за несколько дней вдруг неожиданно привязалось именно к этому месту. И мне страшно представить, что нужно его покинуть.

— Эсми...

Длинные крепкие пальцы вдруг ложатся на мой подбородок, и Дэймон медленно, осторожно приподнимает мое лицо вверх. И нашилица так близко-близко... И я могу рассмотреть каждую черточку. И неровно заживший бугристый шрам на щеке. И седину на висках. И голубые глаза, такие красивые, что просто дух захватывает! С темными крапинками на радужке. С черными длинными-длинными ресницами.

Я не знаю. Может быть, это я сама... Тянусь к нему, переводя взгляд на губы. У него и губы... Кажется, такие твердые, такие чудесные — четко очерченные, нижняя чуть полнее верхней... Верхняя изогнута... Прихожу в себя в считанных сантиметрах от его рта. Практически стою, опираясь на стол ладонями... Сердце бьется где-то в горле...

— Эсми, ты не хочешь уезжать, потому что Брендону стало хуже?

— Ему стало хуже? — я всплеснула руками и от неожиданности плюхнулась на стул, разрывая такой непонятный и, похоже, превративший меня в настоящую дурочку, физический контакт с Дэймоном. — Только не это!

Получается, что я ему навредила своим амулетом! А вдруг еще кому-то навредила? Надо бежать и проверять!

— Ну, вот, — ядовито сказал муж. — Наконец-то вижу твои к нему настоящие чувства! Рад, что ты прекратила притворяться.

И я задохнулась. От несправедливости. От обиды! От того, что я тут, дурочка, размечталась, на губы его засмотрелась. "Дэймон такой хороший! Дэймон такой красивый!" А он... А он!

— Может, дело в том, что ты сама должна одаривать камнем того, кому оберег предназначался? Как бы передавать ему частичку своей силы? — между тем спокойно продолжал он.

Чурбан неотесанный! Ему вообще все равно! Его, похоже, даже не расстроило собственное предположение насчет моих истинных чувств к брату!

Я ему безразлична? Я ему безразлична...

Ну, и ладно, Даша! И пусть... Тебя все равно может скоро не оказаться в этом странном мире!

Схватив три готовых амулета с агатами, я обогнула по дуге Дэймона, стараясь держаться подальше, и, не обращая внимания на летящие мне в спину вопросы, практически бегом понеслась вниз, в большую залу, где все еще лежали раненые.

Но, кстати, раненых в огромной комнате оказалось вовсе немного! Точнее, всего трое. Парень, который лишился руки. Он лежал у стены, отвернувшись к ней лицом и, казалось, вовсе не обращал внимания ни на что, происходящее вокруг. Мужчина без ноги. Ну, видимо, тут камни бессильны — нет у них, а значит, и у меня, способности возвращать утраченные конечности! И Брендон. Всё также, за ширмой.