Книга Смертная, страница 127 – Мария Сакрытина

Я растерянно смотрю на госпожу Шамирам. Смертная?

А обезьяна голосом господина Дзумудзи продолжает:

– Люди скудны разумом, мне известно это. Однако даже такая юная смертная, как ты, должна понимать: человеческое тело отторгает божественную суть. Неумно пытаться ее использовать.

Спина госпожи Шамирам выпрямляется. Но богиня не отпускает зеркало и не оборачивается, чтобы одернуть мужа. Почему?

Обезьяна садится, склоняет голову набок, скрещивает передние лапы.

– Впрочем, мне любопытно, – продолжает голос бога, – что бы ты стала делать с сердцем этого смертного, Хилина?

Вместо ответа госпожа всхлипывает.

Я совершенно перестаю что‐либо понимать.

– Бедная девочка, – после короткой паузы говорит господин Дзумудзи безо всякой, впрочем, жалости. – Ты вкусила божественной власти. Она сладка, особенно для смертных. Она вскружила тебе голову. Быть может, ты даже возомнила, что станешь богом! Это не так. Я напомню: сейчас у тебя лишь одна дорога – ко мне. Я терпелив, но лишь до поры. Я жду тебя в своем храме. Выдвигайся немедленно. Я поручу слугам доставить тебя быстрее, чем добрался бы смертный. Ты должна быть мне благодарна, ибо ты дала мне обещание и едва его не нарушила. С богом так поступать нельзя, Хилина.

Только теперь госпожа Шамирам оборачивается. По ее бледному неподвижному, как у статуи, лицу текут слезы.

– Нельзя?

Зато голос звучитспокойно. Так говорила бы, наверное, та самая статуя: тихо, равнодушно, ровно.

Обезьяна подается было назад, но тут же успокаивается. И голос господина Дзумудзи звучит так же ровно:

– Нельзя, маленькая смертная. Ты могущественная колдунья, однако…

– Колдунья? – выдыхает госпожа. – Я?

Обезьяна принимается перебирать лапками. А голос бога, помолчав, произносит:

– Ты потеряла рассудок, смертная?

Госпожа тихо смеется. Потом говорит – в ее голосе я слышу горечь, почти такую же, как у Юнана, когда он рассказывал мне о том, что узнал о намерениях царя отправить его в дар правителю Черного Солнца.

– Зачем я здесь, Дзумудзи?

Фыркнув, обезьяна отвечает голосом бога:

– Господин Дзумудзи, смертная. Не смей обращаться ко мне непочтительно.

Госпожа в ответ смеется – горько, со слезами в голосе. Потом запрокидывает голову и выдыхает:

– О Небо! – И тут же, вновь глядя на обезьяну, повторяет: – Зачем?

Голос господина Дзумудзи отвечает ей:

– Смертная из другого мира, не привыкшая почитать богов, – ты невежественна и груба. Я прощаю это тебе…

– Прощаешь? – перебивает госпожа и прижимает руки к груди. – Ты прощаешь? Мне? Дзумудзи!

Обезьяна склоняет голову на другой бок и снова молчит. Как и госпожа – какое‐то время. Потом богиня хмуро спрашивает:

– Ты смотришь на меня, Дзумудзи, – и кого ты видишь?

– Смертную колдунью, которая смеет общаться с богом так, будто равна ему. Ты ошибаешься, девчонка. Я милостив, но не терпелив. Еще немного – и ты пожалеешь о каждом сказанном тобой слове, – голос бога звучит ровно и снисходительно.

– Пожалею, – фыркает госпожа. – Значит, девчонка? Ты притащил меня сюда, Дзумудзи, и я хочу знать зачем.

Обезьяна на мгновение прикрывает глаза. Потом говорит тише и куда слаще:

– Ты желаешь узнать свою дальнейшую судьбу, смертная. Понимаю. Ты наверняка также хочешь знать, как сделать свою магию могущественной? Я расскажу тебе. Но для этого ты должна прийти ко мне в храм.