Книга Лилии не стоили цены..., страница 36 – Юлия Ветрова

— Всё это не важно и было давно, — спокойно сказала она. — Что ты собираешься делать теперь?

— Не знаю… — Ролан провёл пальцами по волосам. — Я не могу его арестовать. Уже нет. Нужны доказательства, которые можно предъявить в суде.

— Доказательства? Зачем? — бровь Исгерд поползла вверх, но она тут же оборвала сама себя и замолкла. Потёрла глаза, заставляя себя забыть о том, как на самом деле хотела бы, чтобы Ирвин сдох. «Он его брат», — напомнила Исгерд себе. Она не понимала, что такое брат, потому что никогда не имела брата, но искренне старалась понять.

— Я не знаю, что делать, — глухо сказал Ролан. — Я не хочу предавать то, во что верю, Исгерд. Иначе это всё… — он махнул рукой в сторону планеты, — потеряет смысл.

«Оно уже потеряло смысл», — подумала Исгерд, но вслух не сказала ничего. Только подошла к Ролану со спины и обняла его, прислонившись всем телом. Ролан был горячим, как тлеющие угли, и хотя этот жест задумывался как жест утешения, Исгерд почувствовала, что сама утопает в этом тепле.

— Отдохни, — глухо сказала она, прижимаясь к спине Ролана щекой. — Тебе нужно осмыслить то, что ты узнала.

«Как и мне», — подумал он и добавил:

— У нас был тяжёлый день. А впереди — космическая ночь.

— За ночью наступит утро, и мне всё равно придётся решать… Решать, как с ним поступить. Я не могу не отомстить. Но он всё равномой брат. И ещё — есть закон.

— Нам, — тихо сказала Исгерд, — если позволишь — мы решим это вдвоём.

Ролан выдохнул, развернулся в её руках и снова прижал Исгерд к себе, но теперь уже лицом. Вплёл пальцы в её волосы и уткнулся в них носом, вдыхая аромат города. Он в самом деле ничего не хотел сейчас решать и потому сказал просто:

— Пойдём. Я правда хочу спать.

Спустя пару часов Ролан, утомлённый долгими ласками, наконец в самом деле погрузился в сон.

Исгерд, однако, по-прежнему не спалось. Воспоминания о плене стремительно вымывались из её сознания ворохом новых впечатлений. И хотя было их множество, самым сильным оказалось одно — новость о том, что Серая стража сменила присягу.

Исгерд не понимала. Она чувствовала, что должна встретиться с кем-то из своих, чтобы выяснить всё до конца — но, если верить Ролану, своих больше не осталось.

«Они меня предали, — билось в голове. — Вот почему меня никто не искал».

Исгерд стискивала зубы, но верилось всё равно с трудом. Она не понимала. Не могла понять, что могло заставить стать перебежчиками людей, которые поклялись положить жизнь — и свою, и чужую — за защиту порядка в Гесории. «Я же лично их отбирала», — металось в сознании. Она вспоминала имена и пыталась представить себе лицо каждого, его слабости и мечты — но это не помогало.

Как никогда остро она ощутила в этот момент, что оказалась абсолютно одна. Что мира, который она поклялась защищать, больше нет — а есть какой-то чужой, в котором ей совсем не хочется жить.

«Это их выбор, и я не собираюсь им мешать», — всплыли в памяти слова Ролана. «А я?» — спрашивала себя Исгерд. «Разве я вправе навязывать им что-нибудь, если они выбрали… бензонные дожди? Должна ли и могу ли продолжать думать о них?»

Исгерд сделала глубокий вдох. Нужно было совладать с эмоциями, но, едва ли не первый раз в жизни, она не могла.

Исгерд села на кровати и, подтянув колени к груди, опустила в них лицо. Ей казалось, что она только что закончила бежать кросс — а вместо финиша оказалась стена. Болото. Пустота.