Книга Лилии не стоили цены..., страница 17 – Юлия Ветрова

Ролан посмотрел на собственные побелевшие пальцы. На костяшках всё ещё не высохла кровь.

Теперь ему редко приходилось драться самому. Вокруг хватало людей, которые готовы были убить, избить или разграбить вместо него. Но Ролан хотел сам посмотреть в глаза тому, кто посмел изуродовать единственное светлое пятно, которое он по-прежнему хранил в душе. Поэтому в клуб к Чокеру он взял только Колина и ещё двух доверенных людей, которые должны были прикрывать их со спины. Собирая этот небольшой штурмотряд он невольно подумал о том, что кроме Колина, никому больше и не может по-настоящему доверять.

Стоило ли переворачивать этот мир вверх дном, чтобы затем остаться на вершине одному?

Когда Астория подняла белый флаг, он ещё надеялся, что сможет что-то переменить, создав новый, справедливый и равный Сенат. Очень скоро стало ясно, что эта наивная вера потерпела крах. Люди, которые шли за ним, понимали только язык силы. Они готовы были подчиняться ему, пока он держал правительство и Гесорию в кулаке. Он мог теперь позволить себе почти что всё — но только не установить те законы, не создать тот мир, о котором всегда мечтал.

И когда он шёл по тёмным коридорам подпольного клуба, где за каждой дверью находился такой же гладиатор, как Исгерд, чья жизнь не стоила ничего, Ролан понял это необыкновенно отчётливо. Мир, с которого он содрал фальшивые улыбки и напускной глянец, чернел окровавленным скелетом у него под ногами, но не хотел и не собирался под него прогибаться.

И даже эту мразь, деятельность которой не одобрил бы ни один закон, раздавитьв одну минуту, как следовало, он не мог.

Чокер лебезил, Чокер извивался змеёй, но суть слов Чокера была ясна:

— Позвоните ему, — он тыкал пальцем в телефон, — позвоните, я ничего не могу решать без него!

Чокер, конечно, врал. Он мог. Все договора были подписаны на него. Но Чокер пытался объяснить, что настоящий хозяин клуба сидит так высоко, что даже Ролану фон Краузу придётся с ним считаться.

Имени Чокер не назвал. Ролан не выдержал. Он разбил череп этого честного бизнесмена о металлическую стену, и потом ещё долго, всю дорогу домой, стирал с пальцев белоснежным платком кровь.

Колин сидел в аэролёте напротив и смотрел на него. Осуждения не было в его глазах, и всё-таки Ролан видел, что Колин не одобряет того, что произошло.

— Надо было забрать его с собой и допросить, — сказал он.

Ролан пожал плечами. Да, надо было. Он это знал. Но поступить по-другому, зная, что сделала эта тварь с его единственным лучиком солнца, не мог.

— Увлёкся, — коротко сказал он.

Колин уехал, взяв следующий этап расследования на себя, а Ролан, поднимаясь на девяностый этаж, снова погрузился в мысли, которые не давали ему покоя всю ночь.

Исгерд была здесь. Невыносимо близко от него. Так близко, как Ролан и не мечтал уже увидеть её.

В сравнение с этим меркли все мысли, связанные с тем, что Исгерд была его врагом. О том, что Исгерд его отвергла.

Напротив, Ролан мог думать только о том, что если бы всё это время Исгерд была рядом, всего, что случилось, никогда бы не произошло.

За те недолгие шесть часов, что следовало потратить на сон, Ролан успел нафантазировать себе, как они будут жить вдвоём. Как Исгерд будет счастлива от того, что Ролан даст ей всё — всё, что не было нужно ему самому.