Книга Окутанные тьмой, страница 124 – Элен Форт

– Готова, молочнозубая?

– К чему? – Всхлипывая, подняла красные глаза Милена.

– К обряду, разумеется. – Отозвалась Анна. – Скорбь это неотъемлемая часть нашей жизни, но мы не обязаны перешивать ее в одиночестве.

Тени скользили меж деревьями, змеились по серой земле тонкие полосы тумана. Я поежилась и крепче обняла Милену. Для обряда пришлось отбыть ближе к лесу, оказываясь на поляне, почти у самых врат владений тьмы.

Ни шороха, ни хруста сухой ветки, ни крика глумливой птицы. В небе сияла полная луна, освещая поляну. Ночное безмолвие окутывало всех своей вуалью.

Разведя костер, он принялся жадно бросаться на сухие ветки, разложенные в виде пентаграммы, которую могла понять лишь истинная ведьма. Языки пламени окрашивали темноту в багрово-желто-черные тона, и в виде огненно-красных светлячков устремились ввысь.

– Дай мне руку, Ричард.

Достав нож с зазубринами, Анна провела им по ладони вампира. Я вздрогнула, чувствуя дрожь Милены. Ее плечи продолжали сотрясаться от скорби, но шмыгая носом, Милена старалась заглушись рвущуюся боль.

Кровь вампира окропила землю, зашипела и ручейками очертила пентаграмму.

Приготовив глубокую золотую чашу, Анна откупорила флакон, хранивший в себе кровь Софи, и темно-алые капли ударились о ее дно. Следом влилась жидкость болотного цвета, видимо ее все это время варила ведьма. От чаши поднялся пар.

Закрыв глаза и зашептав заклинание, она вытянула руку, раскрывая ладонь, куда Ричард Брессер вложил найденную нами кость. Без промедления, Анна окунула ее в закипающую жидкость.

С губ Милены слетел удивленный возглас, когда прочная кость обратилась в пепел и меж длинными, костлявыми пальцами высыпалась без остатка в чашу.

Голос ведьмы дрогнул, становясь ниже и грубее, на мгновение мне показалось, что под ногами задрожала земля. Огонь медленно пополз, превращаясь в витиеватые знаки.

Откуда ни возьмись, налетел пробирающий до костей ветер. Он принялся качать кроны деревьев, мешать, заставляя содрогаться от каждого скрипучего звука.

Будто не замечая препятствий, Анна продолжала шептать. Она изредка замолкала, начиная водить пред собой руками, сменяя движения на резкие взмахи, словно взбивая воздух перед собой. Дыхание ее сбивалось, было видно, что ведьме становиться все тяжелее и тяжелее. Жизненная сила словно покидала ее. Но вот чаша внезапно загорелась, забурлила, и через верх поползло нечто темное… Едва держась на ногах, не обращая на брызнувшую кровь из носа, Анна еще громче воспевала тягучие, неизвестные слова.

– Милена и Карнелия,дайте мне свои руки! – Крикнула ведьма, проделывая подобную манипуляцию, как с Ричардом.

Что за чертовщина? Читалось в моих глазах, когда зрачки Анны полностью пропали. Подобно страшному сну она не могла очнуться от собственного колдовства. Поселяя тьму в собственной душе, ведьма гостеприимно проводила ее по лабиринтам своего сознания.

В ушах нарастал гул, а быть может, это происходило взаправду.

– Ну а теперь самое главное. – Стараясь перекричать невиданный шум, завопила Анна низким голосом. – Я делаю обмен! – Повернувшись к нам, она указала на все еще кровоточащие руки и призвала создать полукруг.

На земле, прямо под чашей и сочившейся тьмой, разверзлась черная воронка. Она вбирала все на своем пути, стремительно разрастаясь. Пронизывающий, неестественный холод, исходящий от обрядного места обволакивающим туманом ползя между нами.