Книга Я тебя придумала, страница 210 – Анна Шнайдер

Когда император вошёл в покои Аравейна, маг сидел в кресле, но поднялся, увидев воспитанника.

— Ваше величество, — Аравейн уже начал склоняться в почтительном поклоне, когда император, усмехнувшись, перебил его.

— Ты ведь знаешь, что я никакое не величество, Аравейн.

Голос Эдигора был горьким, как полынь.

Маг, моментально выпрямив спину, сощурил пронзительно-голубыеглаза и тихо сказал:

— Вы вспомнили.

Это был не вопрос, а утверждение, и Эдигор кивнул.

Несколько секунд оба молчали. Аравейн, казалось, о чём-то задумался, а император пытался собрать воедино обрушившееся на него знание и найти правильные слова.

— Я понимаю тебя, Аравейн, — сказал наконец Эдигор, глядя наставнику в глаза. — Я тоже отдал бы всё, лишь бы попытаться исправить ошибку Линн. Она всегда была несчастной, даже когда улыбалась и смеялась. В её глазах я всегда видел тень прошлого, и что бы я ни делал, Линн оставалась похожей на пепел от сгоревшего костра.

— Я знаю, — ответил маг еле слышно. — Она рассказала вам, что я…

— Хранитель? Да, рассказала. — Эдигор усмехнулся. — Я не буду спрашивать тебя, почему ты решил использовать меня, точнее, подарок Линн — я всё понимаю. И даже оправдываю. Отчасти оправдываю, Аравейн. Хочу спросить о другом. Какого чёрта ты решил сделать меня именно императором? Зачем было так всё усложнять? Император-булочник… Какая-то очень странная и извращённая шутка.

— Это не шутка. Позвольте объяснить…

— Я именно за этим и пришёл. Но перестань ты, ради всего святого, говорить со мной в подобном тоне. Больше незачем поддерживать этот фарс.

Маг слегка вздрогнул, увидев боль, мелькнувшую в глазах Эдигора. Вздохнул и начал рассказывать, так и не опустив голову, не отрывая напряжённого взгляда от лица своего воспитанника.

— Каждый Хранитель выбирает Творца в момент его рождения, точнее, в момент рождения его души. И с того мгновения, когда я впервые держал в ладонях душу Линн, которая тогда была просто крошечной искоркой, я понял, что люблю её. Она была такой сверкающей, она сияла, переливаясь всеми цветами радуги, и будто бы смеялась. Маленький, юный Творец. И очень сильный. Я был обречён оставаться с ней до конца, не имея возможности даже сжать в объятиях, почувствовать тепло тела, поцеловать. — На мгновение Аравейн закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Я не знаю, зачем и почему. Я много раз спрашивал об этом, но мне так и не ответили. Зачем нужен Хранитель, влюблённый в своего Творца уже несколько столетий, для которого жизнь и личное счастье демиурга значит больше всех созданных миров, вместе взятых?.. И когда Линн встретилась с тобой, я начал тебя ненавидеть. До этого, в предыдущих жизнях, она никогда не влюбляласьнастолько сильно, ваши души не были знакомы. Она была привязана только к брату. Но я знал, что когда-нибудь это должно случиться. И даже был рад, потому что иначе Линн очень быстро бы угасла. А когда она подарила тебе свой сон, я понял — вот он, мой шанс. Шанс не только исправить всё то, что она когда-то совершила, но и просто — обнять по-настоящему. А ещё где-то в глубине души я надеялся, что всё-таки смогу найти способ оставить Линн в Эрамире. Ты спросил, почему я решил сделать тебя именно императором. Дело в том, что я никогда не принимал подобного решения. Я только перебросил твою душу в этот мир, но кем ты родишься, я не знал. И изрядно удивился, когда понял, что ты стал наследником престола. Я прибыл в Лианор и изъявил желание остаться при дворе в качестве твоего наставника, чтобы ты не обнаружил свою силу раньше времени и Эрамир не выкинул тебя прочь.