Книга Мастер и Жаворонок, страница 114 – Бринн Уивер

Я же, пользуясь моментом, любуюсь ею. Черные кожаные ремни с крошечными звездочками пересекают грудь и ребра. Мое творение обнимает ее тело.

Мне требуется вся сила воли, чтобы удержаться на месте.

Мы молчим, обмениваясь взглядами. Ларк знает, что может говорить о чем угодно. Она вольна высказать вслух все свои мысли. Быть собой. Я приму ее в любом виде, в каком бы она ни предстала.

Голос у меня звучит ровно – сам не знаю, как это удается.

– Кто ты?

– Твоя шлюха.

– Тогда на колени.

Ларк сползает с кровати, встает на четвереньки и ждет дальнейших приказов.

Ждет. Ждет…

Я достаю из кармана нож и отстегиваю с пояса ремень для заточки. Начинаю неторопливо водить лезвием по грубой шкуре, глядя на трясущуюся от возбуждения девушку. Когда она теряет последнее терпение, а я готов сорваться, Ларк наконец шепчет то самое единственное слово:

– Пожалуйста…

Я щелчком закрываю лезвие и взвешиваю нож в руке.

– Ты не моя жена, – говорю я, и в ее глазахвспыхивает обида и боль. – Ты просто моя. Ползи.

Она с облегчением переводит дух.

Опираясь на руки и колени, Ларк ползет в мою сторону, неотрывно глядя в глаза. Она останавливается у самых ног, но трогать меня не спешит. Вместо этого ждет следующей команды. Нет ничего более упоительного, чем видеть ее на коленях и знать, что происходит это по ее доброй воле. Глаза у нее поблескивают, и она намеренно выпячивает грудь в кожаных ремнях, подыгрывая моим маленьким фантазиям. Ларк хочет, чтобы ей приказывали. Чтобы ее унижали. Чтобы ее втоптали в грязь – а потом вознаградили. Она сама отдает над собой власть.

Что ж, я дам ей все, чего захочется, – и даже больше.

– Ремень, – велю я и развожу руки в стороны, чтобы Ларк могла расстегнуть пряжку. – Молния. – Она тянет бегунок вниз. – Теперь вынимай член.

Я приподнимаю бедра, помогая Ларк стянуть с меня брюки вместе с бельем. Налившийся кровью член ноет от желания окунуться в женский рот. На головке выступает белая бусинка. Ларк с жадностью на нее поглядывает. Закусив губу, она обхватывает ствол рукой.

– Плюнь и разотри.

Ларк без колебаний выполняет мой приказ – роняет капельку слюны на головку, а затем начинает томительно двигать рукой от основания до самого кончика. Она не спешит, но хватка у нее крепкая. В груди дрожит стон. Я откидываюсь на спинку кресла, сопротивляясь желанию закрыть глаза: хочу видеть, как она сосет. Я много раз представлял это в мыслях, но реальность оказывается краше любых фантазий.

Но мне этого мало.

Я провожу костяшками пальцев по ее щеке и запускаю руку в волосы, сжимая кулак.

– Помнишь стоп-слова? – спрашиваю я, и Ларк кивает. – Хорошо. Два раза хлопнешь по ноге, если оранжевый. Три раза – хватит. Если нет – заглотишь до самого основания. Ясно?

Ларк кивает, мрачно ухмыльнувшись. Я прижимаю ее к себе и попадаю прямиком в рай.

– Срань господня, – шиплю я, когда Ларк проводит языком по головке и обхватывает губами ствол. В ушах шумит кровь. Застрявший в груди воздух жжет легкие: я вспоминаю, что надо дышать. Позволяю Ларк тоже сделать несколько выдохов, давая ей время приноровиться, и снова сжимаю волосы в кулак.

– Ты же, герцогиня, назвалась моей маленькой шлюхой. Так соответствуй роли.

Я вжимаюсь в заднюю стенку ее горла, и Ларк давится. На глазах у нее выступают слезы. Я делаю так снова, и онастонет. Еще раз – и она всхлипывает, а по щекам текут капли. Макияж окончательно поплыл, губы распухли, а грудь сдавило сбруей. Зрелище начисто сносит мне голову.