Книга Жнец и Воробей, страница 58 – Бринн Уивер

— Отвали от нее нахуй, — рычу я, отталкивая Билла двумя руками. Он врезается в какого-то парня. Пока приходит в себя и поворачивается ко мне, я встаю между ним и Роуз.

Билл почти не замечает мужчин, с которыми только что дрался. Его друзья прибегают на помощь и отталкивают их. Но Билл не обращает на них внимания. Смотрит на меня и ухмыляется.

— Не лезь не в своё дело, братан. Не хочу портить твое смазливое личико.

Я мог бы остановиться. Разрядить ситуацию. Списать все на несчастный случай. Возможно, так оно и было.

Но потом он смотрит на Роуз.

Пялится на нее, хищно ухмыляясь. И мне даже не нужно оборачиваться, я чувствую её страх, боль и ярость за своей спиной. Я забываю, кто передо мной. Забываю о том, каким человеком я должен быть.

Мой первый удар врезается в скулу Билла. Второй — в висок. Я вижу в его глазах удивление. Оно тут же сменяется яростью. Он замахивается в мою сторону, но я уклоняюсь и бью по ребрам. Билл хрипит от боли. Кулаками бью его в бровь. Звук разрывающейся плоти не должен приносить облегчение.

Но приносит.

Билл не сдается, кровь течет ему на глаза. Я пропускаю удар в щеку, от которого мир вокруг меня вибрирует и темнеет. Но я остаюсь на ногах и отвечаю ещё сильнее. Моя кровь кипит. Мышцы напряжены. Наношуудар за ударом. Даже не вижу лица, которое превращаю в кровавое месиво. Я вижу Роуз, лежащую на полу, её прекрасное лицо, искаженное болью, и как она крепко сжимала свою сломанную ногу. Слезы в её глазах. Её стон. Я хочу разорвать его на части за то, что он причинил ей боль. Хочу наказать его. Наказать себя. Я не должен был поворачиваться к ней спиной. Надо было спровадить её отсюда.

Это я виноват.

Что-то ломается внутри. Вырывается зверь. Я рычу и вкладываю всю свою ярость в правый хук, который попадает ему в челюсть. Его голова отлетает в сторону, он падает на пол без сознания.

На мгновение в амбаре наступает полная тишина. Люди вокруг меня смотрят на Билла, лежащего на полу. Затем они смотрят на меня. На человека, который должен быть врачом для них. На меня в запятнанном белом халате, покрытом алыми брызгами. Мой стетоскоп валяется у ног. И потом, так же внезапно, как наступила зловещая тишина, она взрывается аплодисментами, люди поднимают свои стаканы, кричат и подпрыгивают. Они хлопают меня по плечам и скандируют «Доктор, доктор, доктор». Но даже сквозь шум толпы я слышу только ее. Единственную, кто называет меня по имени.

— Фионн.

Я разворачиваюсь и, отталкивая нескольких людей, пробираюсь к столу, где Роуз пытается удержать равновесие, опираясь на один костыль, другой затерялся где-то в толпе. Прежде чем соображаю, что творю, заключаю её лицо в свои ладони. Мои костяшки, разбитые в кровь, не сочетаются с её безупречной кожей. Она чертовски красивая. Щеки красные, губы приоткрыты, ресницы мокрые от слез. Большим пальцем вытираю слезу, и она закрывает глаза.

— Меня просто сбили с ног. Все хорошо, — шепчет она. Не понимаю, как я могу слышать её сквозь шум вокруг. Но слышу. Она сжимает моё запястье свободной рукой. — А ты?

Боже, я так хочу поцеловать её. Хочу почувствовать тепло её губ. А она захочет? Растает в моих объятиях? Или напряжение, которое я чувствую между нами, прорвется и высвободит что-то дикое внутри нее? Внутри меня?

Я наклоняюсь чуть ближе. Её глаза смотрят в мои. Она сильнее сжимает моё запястье.