Книга Сердце с горьким ядом, страница 7 – Бринн Уивер

Только теперь я готова что-то с этим сделать.

Хотя вслух этого не говорю. Думаю, и не нужно. Эдия выглядит встревоженной больше обычного. Я улыбаюсь ей, насколько могу. Она сразу видит фальшь.

— Что? — спрашивает Эдия, и в ее голосе явная подозрительность.

«Ничего», — показываю я.

— Это не твое «ничего» лицо.

«Спой для меня, и тогда это будет мое "ничего" лицо».

— Не-е-е-ет.

«Посмотри на мои уродские пальцы», — показываю я с надутыми губами, поворачивая к Эдии свои безногтевые обрубки и шевеля ими, будто в джазовом приветствии. «Спой для моих грустных пальчиков».

Эдия морщится, бросает взгляд на мои руки, но затем снова смотрит мне в глаза.

— Да, они выглядят ужасно.

«Грустный голый мизинчик», —продолжаю я, размахивая одним пальцем у нее перед носом. «Ты же не откажешь голому мизинчику, правда? Он потерял свою шляпку. Только твоя песня сможет его развеселить».

— Ох, ладно, — вздыхает она, закатывая глаза. Легкая улыбка мелькает на ее губах. — Но только ради голого мизинчика.

Я сияю и укладываюсь головой ей на колени. Эдия убирает волосы с моего лица и смотрит на меня с улыбкой, но в ее глазах — глубокая печаль. Они блестят. Думаю, она понимает. Это наши последние дни, последние часы. Надеяться уже не на что, кроме как провести эти мгновения вместе.

— When I was young, I never needed anyone, and making love was just for fun. Those days are gone...

Я закрываю глаза. Засыпаю… изможденная, сломленная. И на этот раз мне не снится ничего.

Тихие голоса вырывают меня из сна. Моя голова по-прежнему лежит на коленях у Эдии. Она прижимает меня к себе, словно пытаясь укрыть в тени своих рук.

— Мне понадобятся образцы, — говорит незнакомый мужчина. Человек. Его запах разъедает мое горло, будто огнем. Судя по тембру голоса, он немолод. Акцент знакомый. Швейцарский, кажется. Он звучит нервно и неуместно. Как и все мы здесь.

— Мы предоставим все необходимое, — отвечает стражник.

Я выглядываю из-за рук Эдии и смотрю на дверь. Стражи стоят по бокам от невысокого мужчины лет шестидесяти. Он поправляет очки в серебряной оправе и смотрит на меня с жалостью и отвращением, едва прикрытыми маской страха и профессиональной холодности. Проводит рукой по лысой голове и поворачивается к одному из стражников.

— Проводите меня в лабораторию, — говорит он, и стражник кивает. Ученый. Как забавно.

Трое уходят, и мое сердце сжимается в груди, будто пытаясь вырваться.

— Что, черт возьми, происходит? — шепчет Эдия, ослабляя хватку, чтобы увидеть мой ответ.

«Новые эксперименты, наверное», — показываю жестами. Вряд ли нам долго придется гадать.

Мы сидим в тишине, прислушиваясь к звукам шагов, звяканью ключей или голосам в коридоре. Я наблюдаю, как Эдия смотрит на прутья нашей клетки. Обсидиановое ожерелье на ее шее оставляет на коже волдыри от магии, но Эдия ни разу не пожаловалась.

Когда она наконец опускает взгляд, я улыбаюсь, с трудом сглатывая ком в горле.

«Я люблю тебя, Эдия», — показываю я.

— Заткнись, — говорит она. Слезы уже застилают ее глаза. Не знаю, смогу ли снова видеть ее плачущей.Я улыбаюсь еще шире. Но внезапный звук срывает улыбку с моего лица.

Лязг в конце коридора.

Два пары сапог. Звяканье ключей отражается от каменных стен.

Сердце подступает к горлу, но я заставляю его успокоится, глядя в глаза Эдии. Ее черный, как оникс, взгляд наполняется скорбью, затмевая свет, что был там мгновение назад.