Книга Тень на жатве, страница 9 – Бринн Уивер

Встаю и достаю свой серебряный кинжал из тела другого оборотня, вытираю его об его куртку и убираю в ножны на поясе. Слышу стон боли и смотрю на Жнеца. Его тускнеющие глаза устремлены на меня. Дыхание поверхностное. Сердцебиение замедляется. Его кровь шипит на асфальте. Я могу оставить его здесь умирать или прикончить сама обсидиановым клинком. В его глазах - смирение. Он, кажется, не ждет ничего другого.

Я знаю, о чем вы сейчас думаете: это очень жестоко — просто бросить его умирать возле сырной лавки. Но он демон, так что он не умрет навсегда. Он вернется в Царство теней Жнецов. В следующий раз, когда ему прикажут убить кого-то… то есть, сожрать чью-то душу, он вернется. И вполне вероятно, что следующей жертвой буду я.

Обычно я не согласна с оборотнями, но этот бред про Преступление Мерзости — полная хрень. Все знают, что невозможно создать гибрид вампира и оборотня. Да, у них были серебряные сети, но это не редкость. Мы, вампиры, и оборотни не особо ладим, знаете ли? Мы любим убивать другдруга разными изощренными способами. Так же, как Жнецы любят фальсифицировать преступления, чтобы убивать нас. Дом Урбигу сфабриковал обвинение, чтобы убрать Альфу в каких-то политических целях. Стая, которая стала слишком большой, вампир, который стал слишком наглым, ковен ведьм, который стал слишком сильным. У Жнецов все как всегда. Выдумать обвинение. Забрать душу. И Ашен ничем не отличается от остальных. Точно так же, как Жнец, убивший Аглаопу.

Я отворачиваюсь от Жнеца, но что-то не дает покоя. Мой взгляд цепляется за обсидиановый клинок рядом с волчицей. Смотрю на Жнеца снова. Его плечо трясется. И когда поднимается ветер, я чувствую едва уловимый запах.

Яд «Крыло ангела».

Они знали, что Жнец идет. Они нашли редчайший яд, который вообще не должен существовать. И использовали его, чтобы избежать возмездия за преступление, которое невозможно совершить.

Я бросаюсь к Ашену и переворачиваю его на спину. Огонь в его глазах едва мерцает. Это первый раз, когда я смотрю на него. По-настоящему смотрю. Он красивый. В нем есть что-то древнее, что-то вечное. Выразительные скулы, прямой нос, пухлые губы. Густые темные ресницы, глаза цвета коньяка. Глаза, которые держат меня в плену. Глаза, которые гаснут с каждым вздохом.

Я отвожу взгляд и разрываю его рубашку над раной. Черные, геометрические татуировки покрывают его грудь, поднимаясь к шее. Симметричные узоры в виде сот, цветов и звезд словно чешуя окружают морду шакала на его груди. Под ней выбиты слова: Shalasu Ningsisa. Милосердное Правосудие. Сглатываю подступивший комок и смотрю ему в глаза. Он моргает, закрывая их от боли.

Я чувствую запах его демонической крови, вытекающей из раны. Едва улавливаю яд, но он есть. И если я права, то остановить его можно только одним способом.

Кусаю свое запястье и подношу руку к его груди. В моих глазах немой вопрос. Он едва заметно кивает, готовясь к боли.

Я держу запястье над его грудью, и моя кровь капает в рану. Смесь моей холодной черной крови с его горячей вызывает едкий дым. Глаза Ашена закрыты, его лицо расслаблено. Я уже знаю, что одной вампирской крови недостаточно, чтобы спасти его от вечной смерти.

Откашливаюсь, прочищая горло. Не могу поверить, что делаю это. Не уверена, что помню все правильно. За пять тысяч лет стоило бы уделить больше внимания заклинаниям ведьм.Но всегда находились более важные дела… войны, пропитание, снова войны, бегство… Так что, если у Ашена вырастет змеиная голова, это не моя вина.