Книга Тень на жатве, страница 68 – Бринн Уивер

— Это к лучшему. Чем меньше мы видим из этого Царства, тем спокойнее, — отвечает Ашен, облокотившись локтями на свои колени.

«Может быть, я смогу убить одного», — пишу я, снова стуча по своему блокноту. Он устало поднимает взгляд, читает мою записку и потирает переносицу.

— Это ужасная идея.

«Нет, серьезно. Подумай об этом. Если я убью одного, они ТОЧНО не захотят меня там видеть. Никакого больше обязательства».

— Думаю, это лишь вопрос времени, когда они найдут другую причину, чтобы тебя туда не пускать, если им это действительно нужно. Не стоит навлекать на себя гнев целого Царства.

«Но погоди, разве убийство ангела не сделает меня самой популярной личностью во всем Царстве Теней? Звучит круто».

— Ты явно не достаточно хорошо знакома с Царством Теней, чтобы стремиться к таким высотам, — говорит Ашен. Он допивает чай и ставит пустой стакан на латунный поднос, а затем тяжело вздыхает. Я чувствую неприятное сжатие в груди. Нервы. Беспокойство. Огромный вихрь тревоги, который затягивает меня, словно в пучину морскую.

Смотрю в сторону кухни, где все еще что-то ищет мистер Хасан. Мне кажется, он делает это нарочно, давая нам немного времени наедине.

Я начинаю писать записку. «Если я окажусь в ловушке в Царстве Света…» — но не могу закончить. Просто не могу заставить себя. Признание, которое я так хочу сделать, сжимает мое сердце, словно колючая проволока. Потому что дальше я должна была написать: «…то я не смогу тебя видеть». И это не те чувства, которые я должна испытывать, хотя и отрицать их становится все труднее. Тем более, я не уверена, что они взаимны.

Слова старика эхом отдаются в моей голове.«Страх – как ветер, а древние существа всегда готовы поймать его в свои паруса. Особенно вампиры». Кажется, я начинаю понимать. Мне вдруг захотелось запрыгнуть на свой мотоцикл и умчаться как можно дальше в ночь.

Я переворачиваю страницу. «Ладно, Жнец. Посмотрим, что найдем в Саккаре, и решим, что делать дальше».

Показываю Ашену свою записку, кладу блокнот и ручку на столик, беру кошку на руки. Крепко прижимаю ее к себе, потом ставлю на пол, забираю кружку и чайник и иду на кухню. Помогаю мистеру Хасану с уборкой, а он подогревает мой чай и переливает его в термос, который уже стоит на столе.

— Из всех существ на свете вампиры — мои самые любимые. Но никому не говори, я же должен быть непредвзят, — говорит мистер Хасан, подмигивая, и мы целуем друг друга в обе щеки на прощание, пожимая руки.

Когда возвращаюсь в гостиную, Ашен стоит, держа в руках мой блокнот и ручку. Я забираю их у него, а он берет термос. Слабо улыбаюсь в знак благодарности, мы направляемся к двери, и я оборачиваюсь, чтобы помахать аптекарю, который смотрит нам вслед.

— На этот раз я буду ехать за тобой, — говорит Ашен ровным голосом. В его голосе нет ни насмешки, ни гнева, и я никак не реагирую на его слова. Мы молча спускаемся по винтовой лестнице, ведущей к шумным улицам рынка Хан-эль-Халили. Проходим мимо лавочек, украшенных разноцветными фонарями, и мимо парфюмерных магазинов, откуда ветер доносит ароматы сандала и лотоса.

Миновав несколько поворотов, мы выходим к кафе, где посетители курят кальян с ароматом яблока и потягивают мятный чай. Наши мотоциклы припаркованы неподалеку. Ашен провожает меня до моего байка и смотрит, как я вставляю ключ в зажигание, перекидываю ногу через сиденье. Он кладет термос в сумку и наклоняется ко мне, дожидаясь, пока я посмотрю на него. В моих глазах читается немой вопрос.