Книга Девочка из пустыни, страница 142 – Артур Самари

Когда видел городок с трехэтажными домами, он перестал хлестать коня.

И в парке райцентра Жасан привязал лошадь к дереву. Он решил оставить его здесь и далее добираться на машине, иначе не успеть. С грустью хозяин глянул на нее и сказал: «Скоро я приду». Затем заспешил к дороге. До отправки поезда оставалось около получаса. У дороги он стал махать рукой, пока не затормозил старенький «Москвич». Жасан в окошко протянул молодому водителю красную десятку со словами: «Быстро на станцию, на поезд». Тот обрадовался – это слишком много и все насторожено спросил:

– Отец, от кого убегаете, не от милиции ли?

– Ну что ты, разве я похож на бандита? Я на поезд опаздываю.

– Тогда это другое дело, – сказал веселым голосом.

Лена с сыном прибыли на станцию раньше времени. Они сидели в зале, среди других пассажиров, было душно. Делать было нечего, и Кират сам достал из маминой сумки рассказы Чехова и сказал: «Мама прочитайте что-нибудь». Лена читала тихо, хотя ей было не до чтения. После некоторых раздумий, Лена решила открыться сыну. Закрыв книгу, она предложила сыну пойти к перрону, под навес.

– Я хочу сказать тебе что-то важное.

Там они уселись на бетонный выступ.

– Сынок, постарайся понять меня верно и не думай обо мне плохо. Наступит день, когда ты поймешь свою мать.

И обняв сына за крепкие плечи, Лена призналась сыну:

– Я останусь в Москве и больше не вернусь домой. Хочу начать новую жизнь. Здесь больше не могу, иначе от духовного одиночества я сойду с ума.

Кират был так поражен, что глаза у него стали круглыми, и он уставился на мать.

– Да, сынок. И Айгуль не приедет сюда. Я должна быть рядом с дочкой, а вы уже взрослые, семейные… Конечно, мне очень не будет хватать вас, я буду плакать. Между прочим, это я помогла Айгуль бежать отсюда.

С ужасом Кират слушал родную мать.

– Все услышанное в моей голове никак не укладывается, – сознался сын. – Разве все это нельзя было сделать по-другому?

– К сожалению, нет. Я оказалась в тупике. Только не спеши осуждать свою мать, верь, еще наступит день, когда поймешь меня. Я буду писать письма, а когда ты окончишь техникум, то я заберу в Москву,и станешь учиться в институте. У вас с Айгуль будет другая жизнь. Я добьюсь этого, чтобы не стоило. Это мой родительский долг. Да и свою жизнь хочу изменить. Разве я виновата, что твой отец украл меня и заставил жизнь в пустыне?

По лицу Кирата текли слезы, как у его матери.

– Мама, неужели я больше не увижу вас?

– Сынок, прости, но я не могу вернуться. Я хочу жить среди тех людей, которые понимают мою душу. Теперь в ауле я стала чужой даже своим детям. Как это ужасно! Теперь мы встретимся в Москве, я пришлю тебе денег на дорогу.

– Не обижайтесь, мама, мне лучше жить в Ташкенте. Среди своих, там тоже есть профессора, видные люди. Я сниму там квартиру и поступлю в институт, а потом – в аспирантуру. В Москву я буду приезжать в гости.

– Я понимаю тебя. Пусть будет так.

Показался поезд и с шумом остановился возле них. Их вагон оказался в начале поезда. Оставив чемодан в купе, они вышли на перрон. До отправления оставалось пять минут. Лена обняла сына, они тихо плакали.

Сидя рядом с водителем, всю дорогу Жасан торопил водителя. Тот был не рад, что связался с назойливым пассажиром. А водитель ответил ему, указывая пальцем на спидометр, что его машина и без того мчится на высокой скорости. Больше нельзя: и так ее сильно трясет. И едва «Москвич» затормозил у здания станции, как Жасан выскочил из машины.